Моя жизнь и арматура - Олег Шпаков
Отдел использовал информацию из многочисленных источников — зарубежных и отечественных изданий из фондов Библиотеки Академии наук, Государственной публичной библиотеки, Центральной научно-технической, Патентной, Центральной военно-морской библиотек. В отдел входила научно-техническая библиотека с книжным, журнальным, каталожным фондами, а также с патентным фондом, в котором хранились авторские свидетельства СССР и патенты зарубежных стран. Научно-техническая библиотека, расположенная на Петроградской стороне, имела филиалы на Охте и в Новгороде.
Специалисты отдела прочитывали многочисленные журналы по арматуростроению на английском, немецком, итальянском, испанском языках, изучали каталоги многих зарубежных компаний. Изделия, представленные в каталогах зарубежных арматурных компаний, были описаны подробнейшим образом: в карточке на изделие приводились технические характеристики, особенности конструкции и применяемые материалы, способы управления. Обзоры по теме «Тенденции развития мирового арматуростроения» и карточки, описывающие зарубежные аналоги, были результатами полноценных маркетинговых исследований, проведенных задолго до того, как у нас в стране стал популярным термин «маркетинг».
Отдел готовил номенклатурные и промышленные каталоги арматуры, выпускаемой на всех предприятиях бывшего Советского Союза. Уровень профессиональной подготовки этих каталогов был настолько высок, информация о выпускаемых изделиях настолько тщательно выверялась, что каталоги, выпущенные в конце прошлого века, нелегально переиздавались еще очень долго, оцифрованы и пользуются спросом и сегодня. Один из трех первых персональных компьютеров, появившихся на предприятии, был передан Научно-технической библиотеке (два других — в партком и в отдел вычислительной техники).
Непривычно складывались отношения между сотрудниками отдела. Работники, много лет сидевшие рядом, обращались друг к другу только на Вы и по имени и отчеству. Тем более непонятными были действия генерального директора, назначавшего начальниками этого отдела полуграмотных работников — Пржиалковского, Копысова, а также Добина и его заместителя Пирога. Их выступления вынуждали сотрудников отдела опускать глаза и посмеиваться, не показывая вида, слушая их речи. В отделе даже собрали фразы начальников, назвав сборник таких высказываний «Пирогизмы и добинизмы». К чести работников отдела, следует сказать, что эти перлы никогда не покидали стен отдела. Лишь случайно я познакомился со сборником высказываний. Вот некоторые из них:
Такого не было с людей пещерного времени до нашего века.
Наше дело ощетиниться, как пингвин.
Вопрос бросается в голову сразу, и это проходит мимо пальцев.
Как сказала одна женщина, покой нам только снится.
Чтобы правильно упасть, надо съежиться с растопыренными руками.
Для женщины главное — язык, для мужчины — рука.
Тот темный лес, где мы находимся (а находимся мы не в очень темном лесу благодаря нашим материалам), позволяет нам общаться с фирмами.
При этом тот же Добин, проработав несколько лет в отделе, на всех совещаниях с гордостью говорил, что интеллектуальный потенциал его специалистов уникален, и всегда стоял горой за своих сотрудников.
Я ценил работу специалистов, внимательно изучал обзоры и другие подготовленные ими информационные материалы, часто заказывал нужную литературу по межбиблиотечному абонементу. Помню, как на праздновании дня рождения начальника отдела внешнеэкономической деятельности Альфреда Фридганта я говорил переводчице Ирине Головачевой: «Ешь, Ира, ты такая худая, что так и хочется тебя покормить». Блестяще владея разговорным немецким языком, она отлично понимала все нюансы немецкой речи различных регионов Германии и Австрии, чем восхищала переговаривающиеся стороны. Ирина была незаменимой на совещаниях и в деловых поездках на заводы, выпускающие арматуру, станки и оборудование (именно поэтому ее пригласили из ОПНТИ в отдел внешнеэкономической деятельности). В ОПНТИ я познакомился и с Тамарой Серафимовной Скляровой и Еленой Петровной Михайловой, с которыми впоследствии много сотрудничал. Навыки работы с информацией и хорошие отношения со специалистами ОПНТИ оказали мне весомую помощь в работе над диссертацией.
Значительно расширяло круг моих научных познаний ознакомление с отчетами о результатах научно-исследовательских работ, выполненных в ЦКБА. Введенное мною правило заслушивания на малом техсовете докладов соискателей, обращающихся с просьбами дать заключение ЦКБА об актуальности и полезности диссертационных работ, также способствовало расширению профессионального кругозора. Даже дискуссии на конференциях и научно-технических советах ЦКБА давали новые знания. Я старался посещать заседания ученых советов вузов и НИИ, на которых рассматривались диссертационные работы, посвященные исследованиям арматуры. Я побывал на заседании ученого совета Северо-Западного заочного политехнического института, на котором защитила диссертацию по регулирующей арматуре конструктор ЦКБА Ирина Спруде. На заседании ученого совета в московском ВНИИВОДГЕО выступил в качестве официального оппонента диссертации главного конструктора курганского арматурного завода «Икар» Евгения Крейчи. Он защищал диссертацию по результатам исследований дисковых затворов для комплектации мощных насосов, применяемых при переброске больших объемов воды.
В конце 1977 года секретарь сообщила по переговорному устройству, что в приемную пришел Давид Павлович Гуревич. По паспорту его имя звучало как Давид Файвушев. Я тотчас вспомнил, как знакомился с арматурой по книге «Расчет и конструирование трубопроводной арматуры», и пригласил знаменитого автора пройти в кабинет. Вошел седеющий мужчина, носивший очки в массивной оправе. С ним в кабинет проник легкий запах яблок. Причиной визита было предложение написать в соавторстве книгу для издательства «Химия» об арматуре для химически активных сред. Давид Павлович сказал, что не будет возражать, если в состав авторов войдет соответствующий специалист. Он произнес: «Для Вас важно имя на обложке книги, а для меня — деньги». Я, конечно, согласился и предложил пригласить в соавторы главного конструктора Юрия Николаевича Вишнева, ответственного за работу с химической отраслью. Гуревич объяснил, каким образом будет организована работа: мы с Вишневым дадим
