Юрий Сушко - Марина Влади, обаятельная «колдунья»

Она, конечно, тоже находила Высоцкого когда и где угодно — будь то борт морского лайнера «Грузия», съемочный павильон «Ленфильма», теплая компания в Одессе, гастрольные поездки в Запорожье, Прибалтике или Средней Азии.

— Ответьте Парижу!

— Привет, mon chéri. Это я…

— О, как ты сказал? — засмеялась Марина.

— Учусь, ma petite.

— Вольёдя, ты меня с ума сведешь… Такие успехи…

— Я тебя люблю.

— Moi aussi!..

Но вот им уже не нужен никакой телефон: Марина в Москве! Но в этот вечер Высоцкий вынужден — прости, прости, прости! — буквально на полдня уехать в Ленинград на пробы в какую-то очередную дурацкую картину.

— Поверь, я буду очень-очень скоро! Ты не скучай, сегодня о тебе позаботятся Вася Аксенов и Толя Гладилин, я с ними уже переговорил. Пойдете в Дом литератора…

— Слушай, а что, они там свои книжки пишут?

— Мариночка, я сам хотел бы это знать! Вот сегодня сама у них об этом и спросишь.

Вечером следующего дня, когда он влетел к ней прямо с вокзала с охапкой цветов и после объятий и поцелуев они уселись ужинать, Марина протягивает ему свою кисть и спрашивает:

— Как думаешь, может, позвонить?

На ее ладони темнеют какие-то полурасплывшиеся цифры — 124-03-…

— ?

Марина хохочет и рассказывает о своих вчерашних приключениях. Действительно, как договаривались, вечером за ней заехали Вася и Толя. Поехали в ресторан. Куда? Конечно, в ЦДЛ! Все было чудесно, честное слово.

— И что?

— Ну вот, к нам подсел один странный мужчина такой характерной библейской внешности. И… уснул прямо за столом. Потом я стала прощаться, пожимаю ребятам руки. Вдруг этот тип проснулся, увидел перед носом мою протянутую ладонь — и лизнул! Представляешь? Я обалдела! А он достает из кармана химический карандаш и пишет мне на руке вот эти цифирки. Потом глядит на меня своими печальными, туманными глазами и говорит: «Это — мой телефон. Звони».

— Стоп! — улыбнулся Высоцкий. — Как его фамилия?

— Я не помню, — засмущалась Марина. — Какая-то чеховская…

— Ага! — Высоцкий уже хохочет. — Овсов?

— Да нет…

— Конечно, нет! Это Сеня Сорин. Поэт. Божий человечек, легенда ЦДЛ. Фронтовик, между прочим, в штрафбате воевал. На него грех обижаться…

— Так что, звонить?..

— Мариночка моя…

Напарница «Томы, 72-й» Ирина Владышевская рассказывала: «Высоцкий очень часто писал стихи у нас, прямо на переговорном пункте. И потом тут же читал их Марине Влади, пел по телефону. Я много, много раз соединяла их — Париж и Москву. Высоцкий всех наших девчонок по имени знал… Приходил к нам на „Огоньки“. Пел. В день его смерти я дежурила в ночную смену, из Москвы мы тогда, помню, всю ночь искали Марину… Разыскивали их друг для друга… Ведь у них же любовь по телефону была!»

Высоцкий звонил Марине отовсюду, стоило ему увидеть никем не занятый аппарат. Тут же хватал трубку: «Мне бы Орлову. Сегодня не ее смена? Тогда Владышевскую, пожалуйста… Привет! Ну да. Жду!»

И уже через какое-то время: «Мариночка… Ну что, моя ласточка?.. Ну, Маринчик, я даже не знаю… Про что? Ну? А-а-а… Что ты говоришь? А где вы были?.. Да? Ну и больше ничего? Ну, в общем… Что и что?..»

«Он мог в течение двадцати минут повторять: „Мариночка, Мариночка…“ — вспоминал товарищ Высоцкого, Иван Бортник. — Мне становилось неловко, и я уходил на кухню. И вот сидишь на кухне, одну чашку кофе выпьешь, вторую, полпачки сигарет выкуришь, а он все: „Мариночка, Мариночка…“»

1 мая 1978 года служба «07» отыскала Высоцкого в каком-то районном Доме культуры в городке с гордым именем Вольнянск: «Парижу ответьте!» У директора ДК — предродовые схватки… После короткого разговора Владимир кладет трубку и, еще не веря сам себе, не сдерживая мальчишескую улыбку, говорит: «Завтра утром Марина в Москве». Но через мгновение он уже максимально собран, звонит в Москву: «Марина прилетает, встречай. Чтобы она ни в чем не нуждалась! Проверю. Я? Скоро буду, не переживай».

Теперь новая проблема: отсюда нужно добраться до Запорожья. «Тамразочка (Николай Тамразов — организатор и ведущий запорожских выступлений Высоцкого), во сколько у нас последний концерт? Хорошо. Рейсы на Москву когда? Так. Володя (администратору), уточняй… Поездом? Нет, слишком долго. Другие варианты? Ночью есть рейс из Харькова? В три часа? Так, а от Запорожья это далеко? Во сколько заканчиваем концерт? Успеваем? Отлично! Все, по коням!..»

У служебного хода запорожского Дворца спорта «Юность» уже дежурила «Волга».

…Убив того, который не стрелял! —

он прижал ладонью еще дрожащие струны. Поднял руки, останавливая аплодисменты, поклонился и ушел со сцены. В артистической — обычный кавардак.

«Володя, а с этим добром что делать?» — недоумевает Гольдман, указывая на «братскую могилу» пакетов с вяленой рыбой, какими-то копченостями, салом, бутылками, банками. — «Раздай!» — «Неудобно. Люди ж от чистого сердца. Я в багажник все аккуратненько». — «Как хочешь! Успеваем?» — «Впритык!»

По крутой лестнице со второго этажа Высоцкий летел, не обращая внимания на волочившуюся за ним на ремне дорожную сумку, которая «отмечалась» на каждой ступеньке густыми алыми каплями. Варенье, что ли? Вперед, и без песен!..

Нина Максимовна Высоцкая хваталась за голову и за сердце, видя счета за международные телефонные переговоры, в которых вслед за единичкой или двойкой теснились нули. Сын утешал: «Мамочка, деньги мы для того и зарабатываем, чтобы их тратить».

«Ушибленный» неизлечимой страстью к «електрическим разговорам», Высоцкий однажды предложил питерскому драматургу Александру Володину написать киносценарий о нем и Марине.

— О вас и Марине? — опешил от неожиданности Александр Моисеевич. — А если не получится?

— У вас?! Получится! Мне недавно приснился сюжет. Представьте: мужчина, женщина, они влюблены, но общаться вынуждены только по телефону, не видя друг друга ни разу. Всего три действующих лица: он, она и телефон…

— Постойте, Володя, я на днях уже читал что-то подобное, кажется, в «Литературке». Если хотите, я сейчас поищу. Автор — какой-то молодой азербайджанец, писатель со странным то ли именем, то псевдонимом — Анар. Мне еще название запомнилось — «Я, ты, он и телефон», почти как у вас. Вы сказали, и я сразу вспомнил…

— Быть такого не может! Все это мне приснилось! — божился Высоцкий.

Мудрый Володин, который был старше Владимира на целую жизнь, тактично заметил:

— Понимаете, Володя, тот сюжет, который вы только что рассказали, из разряда тех, что витают в воздухе…

— Может быть, вы и правы, — Высоцкий явно был огорчен.