Фредерик Мортон - Ротшильды. История династии могущественных финансистов

Да и как же иначе – на тот берег стоило смотреть всем, а уж искателям счастья – особенно. 30-е годы отошли в прошлое. 40-е были на закате. Пришел закат царствования старого Луи-Филиппа – короля, принадлежащего Ротшильду. Наступала эра Луи-Наполеона – а он Ротшильду не принадлежал. Он принадлежал Ахиллу Фулду. Соперник Джеймса снабжал будущего Наполеона III деньгами еще во времена его разгульной молодости. После бегства старого короля в 1848 году Луи-Наполеон стал президентом, а Фулд – его ближайшим финансовым советником. 31 октября 1849 года президент назначил Фулда министром финансов республики.

Несколько позже Луи-Наполеон, Джеймс Ротшильд и Эмиль Перейр сидели в украшенном гирляндами цветов вагоне поезда. Праздновалось открытие нового участка Северной железной дороги – до станции Сент-Квентин. Народ кричал: «Да здравствует император!», предвидя коронацию президента, которая вскоре и произошла. Народ кричал также: «Да здравствует Ротшильд!», приветствуя расширение финансовой империи. Но все заметили, что, несмотря на всеобщее радостное возбуждение, из этих троих улыбались только двое, Наполеон и Перейр. Джеймс был серьезен и молчалив. Он уже знал, что его помощник, склоняющийся в дружеском приветствии в сторону праздничной толпы, был изменником. Он предал и перебежал к врагу – Фулду.

Точнее говоря, он сам становился врагом – причем врагом опасным, самым злобным, самым последовательным и самым умным из всех, кто вставал на пути Семейства вплоть до пришествия Гитлера. Перейр не был удачливым вором-карманником вроде Карпентье, он не был и простым перебежчиком, сменившим хозяина Ротшильда на хозяина Фулда. Он стал полноправным партнером Фулда, а вскоре – больше чем партнером. Эти двое основали мощную новую компанию, целью которой было уничтожение неприступного гиганта – империи Ротшильдов.

Фулд принес в дело свое состояние и статус министра финансов, Перейр – ненависть и энергию. Это был настоящий смерч. Он изобретал разнообразные схемы и методы борьбы, используя весь свой опыт, начиная от первого, журналистского, и кончая всеми уловками, которые он усвоил, работая у Джеймса.

Его главная идея представляла собой чудесный сплав социалистического сознания и финансового пиратства и заключалась в следующем. Почему национальный кредит служит только нескольким богатеям? Почему нельзя демократизировать финансы? Разве каждый простой лавочник не имеет права инвестировать финансовые операции своей родины, вложив свою, потом и кровью добытую тысячу франков? Почему только Ротшильд со своими миллионами? Чем его деньги лучше? Разве нельзя создать народный банк, в котором мириады мелких взносов как в огромном резервуаре превращались бы в одну большую сумму и она работала бы на общее благо?

2 декабря 1852 года Луи-Наполеон стал императором. Почти в то же время с большой помпой было объявлено об образовании народного банка «Кредит Мобилье». Банк выпустил 120 тысяч акций по цене 500 франков за каждую. Теперь не только лавочник, но даже его мальчишка-разносчик мог стать финансистом.

В этом заключалась демократическая составляющая предприятия. В качестве аристократической составляющей в число учредителей были включены княгиня фон Лихтенберг и герцог де Галиера. Министр финансов Фулд по своему статусу не мог войти в число основателей, однако он осуществлял всю возможную поддержку, а Перейр – всю полноту контроля и управления. Ему удалось создать самое популярное и политически выгодное финансовое учреждение во Франции.

Начальная цена акций «Кредит Мобилье» составляла 500 франков, но такой она оставалась только в течение получаса после выпуска. В конце первого дня она уже равнялась 1100, а за неделю достигла 1600. На финансовом рынке Парижа не случалось более сенсационных событий со времени пришествия самого Джеймса Ротшильда.

Народ Франции предоставил банку свои сбережения, а Наполеон III – свое покровительство.

Надо было действовать, и Красавец Джеймс превратился в Джеймса Стремительного. Он появился в Вене, брат Соломон тут же устроил ему аудиенцию у Франца-Иосифа. Австрийский монарх предоставил своему генеральному консулу в Париже, Джеймсу Ротшильду, очень милое куртуазное письмо, адресованное Луи-Наполеону, в котором, тем не менее, открытым текстом было сказано, что, в отличие от Перейра, Ротшильд представляет собой континентальную силу первого порядка, банк Ротшильдов пользуется доверием всех величайших легитимных монархов Европы и об этом лучше не забывать тому, кто императором себя назначил сам.

Письмо не произвело ни малейшего действия. Мало-помалу все финансовые операции переходили к банку «Кредит Мобилье». И тогда барон сменил тактику – он перенес военные действия в гостиные и салоны Парижа.

На званых вечерах Джеймса и Бетти Ротшильд появилась новая гостья, очаровательная юная Эжени де Монтижо из Андалузии. Поначалу никто не мог понять почему. Да, красива. Да, поговаривают, император пытался – и пока безуспешно, – затащить ее в постель. Но ее происхождение, ее связи… Мать – жертва дворцовых интриг, фрейлина испанской королевы, вынуждена была подать в отставку. Сама Эжени прибыла в Париж только в 1850 году, никаких серьезных рекомендаций… зачем она понадобилась барону? Зачем делать из нее первую красавицу?

Ответ на все эти вопросы был получен 31 декабря 1852 года. На секретном заседании совета Наполеон III объявил о своем намерении жениться на Эжени де Монтижо. Он высказал сожаления о том, что европейские монархи рассматривают его как императора-выскочку – они помещали ему взять в жены принцессу, чье происхождение соответствовало бы статусу императора Франции. Император завершил свою речь словами: «Если мне не дано заключить политического брака, я, по крайней мере, могу вступить в брак по любви».

Большинство министров сочло это высказывание за обходной маневр, направленный против иностранных дипломатов, нарушивших династические планы Наполеона. Эта Эжени, как бишь там ее… эта выскочка… шлюха! Невозможно! Просто смешно! И Ротшильд хорош. Как это типично – он, король всех выскочек, спонсирует еще одну выскочку. Нет, нет, это невозможно! «Весь Париж» был уверен, что это просто ловушка. С чего бы это его величество стал держать свои планы в тайне?

В высшем обществе сформировалась настоящая оппозиция, движение против Эжени де Монтижо. Его возглавил и финансировал Перейр. Джеймс встал по другую сторону баррикад – он защищал Эжени. Линия фронта между банком Ротшильда и «Кредит Мобилье» переместилась на мягкие ковры лучших гостиных Парижа. Битва грянула 12 января 1853 года на балу в Тюильри.

Представьте себе такую картину. Маршальский зал для самых привилегированных лиц. Как и всегда, Джеймс ведет под руку Эжени, а один из его сыновей – ее мать. Младший Ротшильд ищет место, где можно было бы усадить двух дам. И тут произошел конфуз. Эжени и жена заклятого врага – министра финансов направились к одному и тому же стулу.