Сидни Шелдон - Обратная сторона успеха
– Фильм следует запустить в производство как можно быстрее.
– Да, сэр.
– Просмотрите сценарий и подумайте, что можно с ним сделать. Завтра утром встречаетесь с Ирвингом у меня.
Я буквально выпорхнул из офиса Фрида. Вайсборд увидел мое лицо и улыбнулся:
– Если справишься, ты всю жизнь будешь в шоколаде.
– Знаю, – просияв, согласился я.
Лифт определенно продолжал подниматься.
Первоначальный вариант сценария «Пасхального парада» был написан супружеской парой Альбертом Хаккеттом и Фрэнсис Гудрич, блестящими драматургами, позднее написавшими знаменитую бродвейскую пьесу «Дневник Анны Франк».
Но Фрид оказался прав. Сценарию не хватало юмора и легкости. История, написанная Хаккеттом, была чересчур серьезной для мюзикла. Я принялся обдумывать новую сюжетную линию.
Утром меня снова позвали к Фриду. У него уже сидел коротышка с ангельским лицом и блестящими пытливыми глазами.
– Это Ирвинг Берлин.
Сам Берлин во плоти! Гений, написавший «Александерс рэгтайм-бэнд», «Боже, благослови Америку», мюзикл «Цилиндр» и еще десятки хитов. Однажды кто-то спросил Джерома Керна,[16] какое место занимает Берлин в американской музыке.
– Ирвинг Берлин и есть американская музыка, – просто ответил Керн.
– Я Сидни Шелдон, – пробормотал я, стараясь скрыть потрясение.
Мистер Берлин протянул руку:
– Рад познакомиться. Как я понял, мы будем работать вместе, – сказал он чересчур высоким для мужчины голосом.
– Да, сэр.
Я не упомянул о своей нью-йоркской истории, когда едва не сместил его с трона лучшего песенника в стране. Что ни говори, а мы будем работать вместе, и я не хотел, чтобы он переживал.
Когда мы начинали работать над «Пасхальным парадом», шестидесятилетний Ирвинг Берлин сохранял энтузиазм подростка.
Израиль Бейлин – таково настоящее имя Берлина – родился в России и в пять лет оказался в США. Он начал карьеру поющим официантом в одном из нью-йоркских кафе Чайна-тауна. Берлин так и не научился играть на обычном пианино и пользовался только черными клавишами. Зато у него был инструмент, который менял клавиши с помощью рычага.
Мы принялись обсуждать повороты сюжета, но Фрид, как ни странно, вовсе не интересовался разговором. Только позже я узнал причину.
– Мистер Берлин, я хочу сказать… – начал я.
– Ирвинг, пожалуйста, – перебил он.
– Спасибо. Я хочу сказать, что счастлив работать с вами.
– Мы прекрасно проведем время, – улыбнулся он.
Работа шла быстро. Я помнил слова Сэма Вайсборда. Если справлюсь, мое будущее будет обеспечено – жизнь «в шоколаде» гарантирована.
Несколько раз в неделю Берлин врывался в мой офис.
– Скажите, что вы об этом думаете? – взволнованно спрашивал он и начинал петь своим пронзительным голосом только что написанную песню. Беда в том, что петь он совершенно не умел, и я не мог разобрать ни одной мелодии. Играть он тоже не умел. У него был только его гений.
Каждый день я обедал в столовой с остальными сценаристами, и кто-то из них обязательно приглашал посетить съемочную площадку его фильма. В то время снимались «Лучшие годы нашей жизни» с Мирной Лой и Фредриком Марчем и «Тайная жизнь Уолтера Митти» с Дэнни Кеем и Вирджинией Мэйо.
Я приходил на площадку и видел, как всего в нескольких футах от меня играют звезды. Те самые, фильмы с которыми я смотрел из заднего ряда кинотеатра «Джефферсон», когда работал билетером. Теперь же я каждый день сталкивался с величайшими звездами Голливуда и не мог поверить своему счастью.
Я уже заканчивал сценарий «Пасхального парада», когда в кабинет вошел Сэмми Вайсборд:
– Хорошие новости, Сидни. Мне позвонили из «МГМ». С тобой хотят начать переговоры о долгосрочном контракте.
– Потрясающе! – воскликнул я. Это было мечтой каждого голливудского сценариста.
– Мы не уточнили все детали. Еще многое нужно обсудить, – улыбнулся он. – Но не беспокойся. Все уладится.
Я был на седьмом небе. Все идет как надо!
Готовый сценарий я принес Артуру Фриду и стал ждать ответа. Молчание. Я решил, что ему не понравилась моя работа.
Прошел еще день. Я перечитал сценарий.
Мне показалось, что нью-йоркский критик прав: я совершенно лишен таланта! Диалоги настолько неудачные, что актеры с трудом будут выговаривать слова…
Неудивительно, что Артур Фрид не желал со мной разговаривать.
Ровно через неделю позвонила секретарша Фрида:
– Мистер Фрид просит вас быть в его офисе завтра в десять. У вас назначена встреча с Джуди Гарланд и Джином Келли.
Я мгновенно впал в панику. Как взглянуть им в глаза? Они поймут, что я не профессионал, а любитель, как раньше понял Артур. Все отвергнут мой сценарий! Я не должен идти на эту встречу.
У меня начался приступ дежа-вю. Макс Рич, говоривший: «Встретимся в моем офисе завтра в десять»… Ирвин Райс, произносивший: «Мотор. Начали»… И мое бегство с кинопроб с Кэри Грантом… Значит, придется бежать еще раз.
Этой ночью я почти не спал. В ушах звучал голос Фрида, оравшего на меня из-за жуткого сценария, который полностью доказал мою бездарность.
К утру я принял решение: пойду на встречу, но буду молчать. Выслушаю их уничтожающую критику, а потом уволюсь.
Все утро я складывал вещи, готовясь уйти со студии навсегда.
Ровно в десять я вошел в офис Фрида. Тот, по обыкновению, сидел за письменным столом.
– Интересный сценарий, – сказал он вместо приветствия.
И что это значит? Новый способ вежливо сообщить, что я уволен? Почему бы сразу не высказать все, что он думает?
В этот момент появилась Джуди Гарланд. Сколько раз я видел ее на экране! Она была Бетси Бут, подружкой героя Микки Руни, в сериале об Энди Харди. Она была Дороти в «Волшебнике из страны Оз». Она была Бетси Смит в фильме «Встретимся в Сент-Луисе».
Джуди Гарланд, настоящее имя которой было Фрэнсис Гамм, работала в «МГМ» с пятнадцати лет. Первый же фильм, «Волшебник из страны Оз», сделал ее звездой. Она стала настолько известной, что студия назначала ее на одну роль за другой, не давая возможности отдохнуть. За девять лет Джуди снялась в девятнадцати фильмах.
Пытаясь поддержать силы, она начала принимать барбитураты и попала в зависимость от них. Стимулирующие препараты днем, снотворное по ночам… Она пыталась покончить с собой и, как я позже узнал, только что выписалась из клиники Меннингера.
– Здравствуйте, Сидни, – кивнула она. – Мне понравился ваш сценарий.
Я был настолько ошеломлен, что не сразу нашелся с ответом, а потом расплылся в идиотской улыбке:
