Александр Петрушевский - Генералиссимус князь Суворов
Не следует однако же заблуждаться, допуская непосредственное влияние личности Суворова на народное воображение в значительных размерах. Самая большая доля песен и легенд о нем пущены в народ солдатами, и ими же поддерживались и распространялись. Солдатский оттенок виден в большинстве их сразу, особенно в песнях; в легендах больше народной поэзии может быть потому, что они по самой форме своей легче изменяются и переделываются. Период времени, в продолжение которого предания и песни о Суворове обращались в народе в заметном количестве, был очень невелик, и затем запас их стал быстро скудеть. К последним годам нашей эпохи их, по замечаниям изыскателей, оставалось очень немного; по всей вероятности недалека и та пора, когда исчезнут последние их следы. Будущее однако не отнимает значения от прошедшего и потому, для полноты представления о Суворове, несколько слов о народных о нем понятиях не могут быть лишними.
К этой категории, кроме песен и преданий, должны быть отнесены также народные (лубочные) картинки. В них Суворов встречается еще реже, чем под другими видами народного творчества, однако все-таки встречается, а в его время попадался наверное часто. В народных картинках мы находим между прочим портрет Суворова; есть также изображение его и Багратиона, обоих на конях, лицом друг к другу. Картинка содержанием своим доказывает, что привязанность Суворова к Багратиону была народу известна, также как и причина этой привязанности, заключавшаяся в свойствах военного дарования Багратиона, Суворовского ученика. Под картинкой написано:
Еще при мне бросать ты громы научилсяИ лавры смело пожинал,Ко славе ревностно стремилсяИ я наперсником тебя избрал.
Затем в кантате Багратиону говорится, что в боях летал над ним дух Суворова, и он, Багратион, приглашается быть новым Суворовым 27.
Песни, в которых упоминается Суворов, относятся к Семилетней войне, к обеим Турецким, к штурму Измаила и Праги, отчасти к Итальянской кампании. Исторических фактов в них искать нельзя; тут все перепутано, перемешано и очень многое просто выдумано. Однако анахронизмы, извращения и вымыслы имеют одно общее свойство: характеристика Суворова в них выдержана с замечательным единством. Тут он является любимым, избранным героем; к нему не относят ни одного темного дела или сомнительного поступка; он чист ото всего дурного; он один ничего не боится и ни перед чем не робеет. Песня подметила и особенность Суворовского военного искусства - предпочтение холодного оружия огнестрельному, что и высказывается при разных случаях. В одном месте он отдает приказание:
"Ступай наши на штыках".
Вера в Суворова так велика, что бороться с ним представляется делом, больше чем рискованным. Поляки говорят:
"Лучше скрозь земли пройтить,От Суворова уйтить".
К Туркам делается такое обращение:
"Ты, Гассан,Попадай нам в руки самИ не делай тамо споров,Где Рымникский граф Суворов".
Суворов выхваляется за правдивость, за честную службу, за любовь к солдату:
"Здравствуй, здравствуй граф Суворов,Что ты правдою живешь,Справедливо нас солдат ведешь.Ты военностей не тужишь,Рад хочь в воду и огонь,Ты царице верно служишь".
Как бы впоследствие всех таких добрых качеств, являются в одной песне стихи:
"С предводителем такимВоевать всегда хотим".
Приведенные отрывки взяты из песен несомненно солдатского происхождения; они если и вращались в народе, то не могли пустить в нем корня. Другие имеют меньше солдатского и больше народного оттенка.
Екатерина II испугалась угроз внезапно поднявшегося на нее Шведского короля:
Закричала Государыня громким голосом своим:"Ох вы гой еси, мои слуги, слуги верные мои!Вы подите, приведите Суворова-графа ко мне".Вот приходит граф Суворов к Государыне самой:"Уж ты гой еси, Государыня, не страшися ничего;У нас есть чем принять, есть чем подчивать его".
Песня эта впрочем носит на себе печать искусственности, деланности; менее искусственна следующая, замечательная еще проводимою в ней параллелью между тремя полководцами Екатерининского времени:
Князь Румянцев-генералМного силы потерял.Вор Потемкин-генералВ своем полку не бывал,Всеё силу растерял:Кое пропил, промотал,Кое в карты проиграл.А Суворов-генералСвою силу утверждал,Мелки пушки заряжал,Короля во полон брал.
Народный оттенок также осязателен в следующем отрывке. Ворон говорит:
Я летал, летал, полетывал,По белу-свету погуливалВслед за армией православною.Я клевал, клевал, поклевывалТело вражье, басурманское.Я видел диво, диво-дивное,Диво-дивное, чудо-чудное:Как наш батюшка Суворов-князьС малой силой соколов своихРазбивал полки тму-численныПолонил пашей и визирей,Брал Измаил, крепость сильную,Крепость сильную, заветную.
Еще виднее он в следующих немногих строках:
Как у нас было за городом, за Бендерой,Не две тученьки, не две грозные они выкатались:Выкаталася сила-армия во чисто поле,Во чистом поле в широкое раздолье.Выходил тут сам-от батюшка граф Суворов,Камышевой своей тросточкой он комендрует:"Становитесь вы, солдатушки, по правому флангу,Вы берите, ребята, и не робейте,Своих белых рук не жалейте".
Тоже самое можно сказать и об обломке народной песни, в котором поется:
Что не сизый орел на лебедушекНапускается из за синих туч:Напускается орлом батюшка,На поганых, на Турков-нехристей,Сам Суворов-свет батюшка.
Вместе с песнями о Суворове, вымирают или вымерли и легенды. Предания о нем были наиболее сосредоточены в новгородской губернии, преимущественно в боровицком уезде, где лежит село Кончанское, но и тут остаются от них уже немногие следы. Приведем в заключение одну из таких полународных легенд.
В дремучем лесу, среди болот, лежит огромная каменная глыба, с пещерою внутри; ход в нее из-под болота. Дурная слава про это место: там блуждают синие огоньки, носятся бледные тени, слышатся тоскливые, жалобные стоны. Филин не пролетает над седым мшистым камнем, волк на нем не воет; крестьянин, невзначай сюда попавший, обходит дикое место, кладя на себя крестное знамение. Всегда здесь тихо и мертво; только ворон каркает по временам над каменною глыбой, да вьется хищный орел, успокаивая клекотом своим старца, почивающего в пещере, внутри камня, неземным сном. Чрез малое отверстие брезжит оттуда тусклый, слабый свет неугасимой лампады, да доносится глухое замогильное поминовение князю, рабу Божию Александру. В глубине скалы спит, как говорят люди, сам дедушка, склонив седую голову на уступ камня; давно он спит и долго спать будет. Только тогда, когда покроется Русская земля кровью боевому коню по щиколотку, проснется великий русский воин, выйдет из своей усыпальницы и избавит отечество от лютой невзгоды 28.
