Михаил Калашник - Испытание огнем

Леонид Ильич достал свой продовольственный аттестат:

- Не будем нарушать приказа, возьмем с собой сухой паек. Хотя и знаем, что солдаты никогда не упустят случая угостить нас из своего котла, чтобы начальство знало, как их кормят.

День выдался на редкость ненастный. Внизу, на побережье, шел дождь со снегом, дул резкий ветер, а в горах термометр показывал пятнадцать градусов ниже нуля. Бора не утихала.

Выехали на двух машинах. Со мной были адъютант лейтенант Семен Низин и ординарец Батарыкин.

За рулем, как всегда, Жора Хачатуров. На этот раз наш лихой водитель вел машину медленно, осторожно, словно нащупывая дорогу.

В следовавшей за нами машине Л. И. Брежнева тоже было четыре человека: адъютант полковника - высокий рыжебровый старший лейтенант, ординарец-автоматчик - боец лет тридцати пяти и молодой ловкий водитель, который непрерывно сигналил, как только Хачатуров снижал скорость.

Чем выше мы поднимались к Кабардинскому перевалу, тем становилось холоднее, а дорога превращалась в ледяной каток. Мокрый снег с дождем сменился снежной пургой. Намокшие в пути плащ-палатки (обе машины были открытыми) сковало морозом, и они сделались жесткими, словно из жести.

В нескольких километрах от передовой нам пришлось оставить машины и идти пешком по обледенелой тропе. Ветер дул с такой силой, что едва не валил с ног. То и дело из горных расщелин, словно из гигантских труб, вырывались бешеные снежные вихри. Видимость снижалась до минимума, двигаться приходилось почти на ощупь.

- Погодка как по заказу! - прокричал мне Леонид Ильич. - Этакой пурги у нас на Днепропетровщине всю жизнь проживешь - не увидишь.

- Да, - ответил я. - Трудно сейчас людям в горах. Труднее не придумаешь.

И опять шагаем молча. Молча же, надвинув на самые глаза капюшоны плащ-палаток, идут наши спутники.

Выбрались наконец из очередной расщелины. Сразу стало значительно тише. Вой ветра остался где-то внизу, за спиной. Временами отчетливо слышна пулеметная стрельба. Где-то в стороне один за другим взрываются несколько снарядов. Война продолжается несмотря ни на что. Но в общем-то на этом участке фронта пока затишье. Присаживаемся отдохнуть на поблескивающий ледяным панцирем камень, закуриваем. Неожиданно из-за скалы появляются два бойца в ватных стеганках и таких же брюках, с винтовками за плечами. Увидев офицеров, отдают честь.

- Из какой части, друзья? - спрашивает их Леонид Ильич, угощая папиросами. - Может, попутчики наши?

- Может, и попутчики, - проговорил один из бойцов, не дотрагиваясь до предложенной папиросы. - Только ведь тут, в горах, всякие попутчики встречаются, товарищ командир.

- Что верно, то верно, - согласился Брежнев. - В таком случае давайте познакомимся поближе.

Он достал из нагрудного кармана служебное удостоверение, протянул его солдату.

- Ясно, товарищ полковник, - коротко бросил тот, проверив документ. И представился: - Красноармеец Чесноков, связной из триста восемьдесят третьей дивизии. Вот мой мандат. - Он подал Брежневу красноармейскую книжку. - А это - мой напарник, красноармеец Гудзий. Вы уж извините нас, товарищ полковник, за сомнение. Для ясности важно знать, с кем в горах повстречаешься. Тут всякое бывает.

- Вы поступили совершенно правильно. На войне во всем нужен порядок. Иначе нельзя.

Бойцы закурили. Начался общий разговор о бдительности, о трудностях войны в горах, о морозе и ветре.

- Ничего, держимся. Да и бора, видно, скоро кончится, - сказал Чесноков. - Но все-таки трудно тут, товарищ полковник, очень трудно. Скорее бы наступать. Все об этом только и думают.

- Ну что ж, будем и наступать. Теперь уже ждать недолго, - улыбнулся Леонид Ильич. - Сейчас нужно каждую минуту ждать сигнала. Так и передайте товарищам у себя в роте. Пусть готовятся.

- Передам, товарищ полковник, обязательно передам. Обрадую дружков.

- Ну что ж, пошли дальше, друзья. - Брежнев поднялся, шурша обмерзшей плащ-палаткой. - Тут уж теперь, наверное, недалеко.

- Та вжэ нэдалэче, - подтвердил Гудзий. - Ще з пивгодыны, и будэмо дома.

Подъем в гору становился все круче. Карабкались, рассчитывая каждый шаг, чтобы поставить ногу либо на камень, выпиравший из земли, либо на ствол дерева, росшего под углом к склону.

Выбрались наконец на относительно ровную площадку.

- Сюда немец часто бросает мины, - встревоженно предупредил Чесноков.

И будто в подтверждение его слов, неподалеку грохнуло несколько взрывов.

- От вражина! - проворчал Гудзий.

Когда затихли отраженные скалами раскаты взрывов, мы услышали знакомые каждому охотнику звуки. Всматриваемся в небо. Сначала в снежной пелене ничего не было видно. Но вот она немного рассеялась, и мы увидели летящих крупных птиц - это были дикие утки. Сильный ветер сбивал их, но птицы, преодолевая его, держали курс строго на юг.

- Что-то поздновато они надумали перелетать, - заметил лейтенант Низин.

- Война, товарищ лейтенант, она и перелетным птицам покоя не дает, ответил ему мой ординарец. - А может, и другая причина. Задержались где-то, а тут ударили морозы, ну и поднялись, чтобы перебраться поближе к югу.

Вдруг застрочили автоматы, забухали зенитные пушки.

- Фашисты даже птицу в покое не оставляют, - возмутился Чесноков.

Рядом с нами в редкий кустарник что-то упало. Батарыкин побежал туда. Вернулся с большой птицей.

Леонид Ильич взял ее в руки - тяжелую, еще теплую.

- Какой был красавец селезень, - горестно вздохнул он.

Штаб дивизии размещался в небольшом селении. Жилища из неотесанного камня, с крохотными оконцами. Несмотря на мороз и ветер, на единственной кривой улочке среди военных оказалось немало ребятишек и стариков.

Разыскали начальника политотдела дивизии подполковника П. И. Игнатенко. Он уже знал о приказе командующего Черноморской группой: соответствующий документ был получен еще ночью.

На наш вопрос, готова ли дивизия к наступательным боям, подполковник Игнатенко ответил, что люди готовы наступать и уверены в успехе. Беда лишь в том, что не все подразделения успели сосредоточиться в исходном для наступления районе.

- Срок Слишком мал, а дороги тут, сами убедились, хуже не придумаешь. Боеприпасы носим по горным тропам на плечах. А тут и пушки надо в горы тащить.

На трудности в подготовке к наступлению сетовали и командир дивизии генерал-майор К. И. Провалов, и его заместитель по политчасти полковник М. С. Корпяк, с которыми мы встретились на командном пункте.

Генерал-майора К. И. Провалова я знал еще по 18-й армии, когда был там заместителем начальника политотдела. Позже встречался с ним, будучи комиссаром 236-й стрелковой дивизии: на туапсинском направлении наши соединения бок о бок вели тяжелые оборонительные бои, совместно отбивали ожесточенные атаки врага.