Http://horoshoe.info - Счастье потерянной жизни

- Это што, што такое завелось у тебя в избе, Катерина, антихрист што ли. Помилуй Бог, а ну-ка за уши его! - взвыл от неожиданности священник и стал шарить рукою по голове мальчика, чтобы поймать Павлушкины уши. Бабушка обхватила обоими руками голову внучонка, проговорила извинительным тоном:

- Прости, батюшка, меня Христа ради. Недоглядела за ним, как очутился в избе-то. Это ведь Петьки-гармониста, зятя моего сынишка-то. Ну а он другую какую-то веру поймал с Лушкой. Ну уж этот-то от них учитца. Не обращай внимания на него, косатик, - и с этими словами Катерина что-то сунула дьячку в руку. Охая и крестясь, вся толпа во главе с батюшкой торопливо покинула избу. Последним, заметно пошатываясь, выходил в сопровождении Катерины дьячок.

- Спаси тебя Христос, Катеринушка, ничего, не убивайся, всяк бывает. А пострел твой лютой будет, - погрозив пальцем Павлушке, пробормотал он и, перешагнув порог сеней, вышел на улицу к остальным. Толпа продолжала пасхальное шествие по деревне.

Весь праздник Павлушка испортил своей бабушке, и она бы отодрала его как полагается. Но, прежде всего, на праздник не хотелось ей этим заниматься, да и слова, какие она слышала от Петра, волновали ее. Через несколько минут они с внуком так мирно сидели на лавочке, как будто ничего не произошло.

Лето промелькнуло быстро, но радостно и шумно. К деловой летней поре в Починки приходило необычайное оживление от того, что многие мужчины с городских заработков возвращались к семьям на сенокос и к уборке хлебов. В воскресные дни, однако, никто не смел за что-либо взяться, кроме ухода за скотом. От мала до стара - все одевались в праздничную одежду и проводили эти дни в торжестве и отдыхе. После заутрени народ расходился по своим деревням, и в остаток дня на улицах слышались веселые и звонкие голоса поющих девушек и парней.

Особенный восторг люди испытывали в Престольный праздник "Ильи-пророка" в начале августа. До этого праздника никто серпа в руки не брал, каким бы спелым хлеб ни был. С утра весь народ простоит чинно в церкви на молебне, затем под звон колоколов высыпает на площадь, где гудит все от людских голосов - это традиционная сельская ярмарка. За много верст с ближайших городов и сел съезжаются на нее купцы с самыми разнообразными товарами: от иголки до скота и упряжки. Рядом, в стороне, среди ярко разукрашенных каруселей, качелей, кукольных и цирковых балаганов развлекается молодежь. Три дня веселится народ. Кто из далеких мест приехал, те прямо на возах и ночуют. Купеческие лавки допоздна стоят открытыми. Когда сумерки вместе с вечерней прохладой спускаются на село, улицы деревни оглашаются песнями. Мужики на бревнах поют свое, бабы - свое, сидя на лужайках, а хороводы молодежи, в сопровождении гармонистов, ходят по деревне из конца в конец и тоже заливаются песнями. Мальчишки, кутаясь в поношенные отцовские сермяки, беззаботно устраиваются в коленках у старших, наслаждаясь их рассказами, и как правило, к полночи блаженно засыпают.

Быстро пролетели короткие, но горячие дни уборки урожая в Починках. После того, как зерно просушили и, провеяв, ссыпали в сусеки да из новой муки испекли первые пахучие ковриги хлеба, бабушка запрягла Рыжего, чтобы ехать к Петьке с Лушей. Павлушка с восторгом раньше бабушки прыгнул в телегу, чтобы скорее возвратиться в город. С радостью он проезжал мимо знакомых деревень, отсчитывая крайние дома в последнем селе перед городом. На этом закончилась беззаботная детская жизнь Павлушки в Починках.

Глава 5

С небольшим опозданием привела Луша своего сына в первый класс большой городской школы. В новых сапожках, полосатом пиджаке и таком же картузе Павлушка испуганно, с замиранием сердца оглядывался по сторонам. Спотыкаясь о мамины пятки, он впервые вступил в школьный коридор. Затем из рук в руки Луша передала его учительнице и исчезла за дверями.

Все пошло хорошо и увлекательно, особенно после того, как учительница при первом знакомстве попросила Павлика прочитать из букваря, что умеет, и он отчетливо и громко прочитал: "Мама мыла раму, баба мыла Шуру". Конечно, не обошлось без того, чтобы на перемене после первого урока какая-то озорница дернула его за хохолок волос, а с другой стороны такой же сорванец щипнул за ухо. Но это был его первый день в школе. Вскоре Павлушка и сам не отставал от других в проказах.

Учеба Павлика шла хорошо, особенно полюбил он свою учительницу, потому что такой ласки и нежности он еще не встречал ни от кого. К концу учебы Павлик чуть было не решил, что учительница, пожалуй, лучше бабушки. Но тут помешал один случай. Когда после весенней слякоти подсохла земля и появились первые цветочки, учительница повела класс на экскурсию. В пути один из мальчиков захныкал, и тогда учительница открыла свою сумочку и сунула ему, наверное, очень сладкую конфету, так как тот сразу замолчал. А Павлушка так и простоял с открытым ртом. Тут он сообразил, что все-таки бабушка лучше, и больше никогда в этом не сомневался.

Летом семью Владыкиных посетила скорбь. Павлушкин братишка на втором году жизни от "младенческой" скоропостижно скончался. Однако смерть ребенка была поводом к большим, благословенным похоронам, какие совершались в молодой общине впервые. Отец и мать сильно скорбели, печалились окружающие, жалко было братишку и Павлушке. Грустно смотрел он на скрипучую люльку Илюши, никому не нужную, лежавшую в чулане.

Похороны были очень многолюдные. Расстояние от дома до кладбища было не более двух верст, а шли их несколько часов. Дома было большое траурное собрание, после чего все с пением тронулись на кладбище. Впереди всех медленно шел Павлушка с крышкой от гроба на голове и ревниво не отдавал ее никому другому. Через каждые четыреста-пятьсот шагов процессия останавливалась, и вперемешку с пением гимнов произносились проповеди.

Толпа нарастала, проходящие снимали головные уборы, слушали пение и проповеди. Только после обеда пришли на большое, обнесенное красивым кирпичным забором городское кладбище. Еще до революции православное духовенство объявило, что молокан и всех, кто не состоит в православной вере, хоронить со всеми нельзя и что таким отведен специальный угол около кладбищенской угловой часовенки. С тех пор так это и осталось принятым в народе. Туда именно и направилась вся процессия. Моментально эта часть кладбища наполнилась большой массой народа, который, услышав громкое стройное пение, стекался со всего кладбища. Много было сказано проповедей, пропето гимнов, и даже Павлик рассказал маленький стишок, как ангел душу юную унес к Богу, и люди слушали с большим умилением и были очень удивлены, как такой маленький покойничек привлек внимание многих. Служение не прошло тщетно; несколько человек тут же, встав на колени прямо на траве, покаялись в своих грехах. Похороны закончились далеко за полдень.