Витус Беринг - Камчатские экспедиции

15. По особливому предложению Академии наук профессора Людвига Делиля де ла Крюера, которой принимает на себя все наблюдения астрономические и физические и прочие по особливым инструкциям, в Сенат поданным, геодезистам при нем быть тем, коих требует: Семену Попову, Андрею Красильникову, которые-де от нескольких лет обучились наблюдениям астрономическим в обсерватории Санкт-Петербургской, и сверх того даст им все таблицы астрономические со всякими на письме инструкциями, и как им, так и прочим о сочинении новых карт географических с ним соглашаться и употреблять инструменты, от него засвидетельствованные, и давать к тому отповеди на письме о всех наблюдениях и действиях. Также в бытность с капитан-командором Берингом помоществовать ему в советах и в прочем, что касается интереса вашего императорского величества и в чем по случаю его, Беринга, нужда позовет. Что же он, профессор, требует доброго переводчика с оными геодезистами, который бы знал французский или латинский язык, да при инструментах к починке и к поправлению доброго механика, и в том ему довольствоваться и не токмо к переводу употреблять, но обучать студентов Славяно-латинской школы, которые нарочно в ту экспедицию высланы, а механика к инструментам дать из Академии.

Ему ж, профессору, по его представлению, покамест Беринг по прибытии своем на Камчатке будет морские суда делать, тем временем свободно в Сибири отправлять обсервации астрономические во всех тех местах, где прилично будет, и ежели где такие обсервации будет кто чинить в бытность Берингову и прочих той команды офицеров, в том им помогать, и потребным снабдевать, и сверх того дать с прочетом указ, чтоб давали им квартиры и к обсервации удобные места, и проводников от места до места, и где какие потребны будут ремесленники и работники, и в том чинили надлежащее удовольство и вспоможение, также о расположении соседних мест для лучшего поспешения в географии по вопросам чинили к нему ответы и имели в том разговоры. И кто примет от него барометры, а термометры для наблюдения перемен времени, от тех записки принимая, воеводы отсылали б в Сенат со своими репортами, да и от самого от него, профессора, его обсервации потому ж отсылать в Сенат же, а кои к нему из Академии наук письма посылать будут, такие отдавать в Сенат, а из Сената отсылать чрез почты, и коль скоро где в сибирских городах получены будут, то чтоб отсылали в те места, где тот профессор будет.

От Санкт-Петербурга до Москвы и до Тобольска дать ему, профессору, и под инструменты и книги 10 подвод и на них прогонные деньги, а от Тобольска, где он будет ездить от места до места сухим путем, подводы, а водою – судно по рассмотрению сибирского губернатора. По его ж прошению, когда он будет в таких отдаленных местах, где у него, профессора, и у будучих при нем собственного запаса не достанет и купить негде, а в тех местах случится казенный харч, в такой нужде давать из магазина по истинной цене на сколько времени потребно, а жалованья по сему определению ныне для исправления выдать ему наперед на два года, и что заслуженных при Академии не выдано, выдать же из академической суммы. А понеже о вышеописанных обсервациях и наблюдениях и о всех их, профессоров, и прочих с ними будучих действиях надлежит прежде известно быть в Сенате, чего ради оная пересылка или их корреспонденция в письмах чрез канцелярию сенатскую иметь положено, того ради, когда из Сибири от профессоров получат письма, те переводить на русский язык и переводы оставлять в канцелярии, а подлинные отдавать в Академию, где заблаговременно сочинять как на русском, так и на других языках книги, и прежде того, пока о том повелено будет, издать в печать, ни тайно, ни явно о том, о чем не надлежит до времени публиковать, никуда не объявлять и не писать, чтоб в чужих краях прежде здешнего уведано не было.

И в содержании сего как отправляющимся профессорам и при них будучим, так и в Академии наук профессорам же и другим, до кого то дело касаться будет, объявить с такою подпискою, что когда где явятся от них в противность сему такие известия, то штрафованы будут по обстоятельству дела, как указы повелевают.

И о вышеописанном у вашего императорского величества Сенат требует всемилостивейшей конфирмации.

Глава 3

Продолжение нашего путешествия из Тобольска по воде и по суше до Якутска.

Усилив состав нашей команды в Тобольске более чем двумя сотнями солдат и приняв более полутора тысяч ссыльных для работы на наших судах при путешествии по рекам, мы немедленно по вскрытии рек отправились из Тобольска на двенадцати довольно больших судах, нагруженных всеми наличными нашими припасами; на них же разместилась и вся наша команда. Мы плыли по Иртышу, Оби к Кети до села Маковского, куда прибыли в конце июня 1734 года.

Здесь нам пришлось оставить наши суда, так как предстоял переход почти в пятнадцать немецких миль[34] сушей до Енисейска. Перевозка припасов сопряжена была с большим трудом и задержками, так как едва удалось собрать необходимое количество лошадей, а в особенности затруднительным оказалось положение с подводами для перевозки наших тяжеловесных и громоздких грузов, как-то: якорей, якорных канатов, пушек и т. п.

Хотя были приняты меры к предварительной подготовке таких подвод и хотя, действительно, многое было подготовлено к нашему приезду заранее, нам все же не хватило повозок и пришлось одним и тем же подводам совершать путь дважды, что связано было для нас, конечно, с большой потерей времени.

Прибыв, наконец, со всей нашей поклажей в Енисейск, мы немедленно опять приступили к погрузке в другие суда, которые для нас уже были заранее приготовлены. Здесь мы задержались на семь или восемь дней и продолжали затем наш путь по Енисею и [Верхней] Тунгуске до реки Илима.

До этой реки мы добрались поздней осенью, разгрузили наши суда и сложили грузы в пустые избы, а команду распределили на квартиры по близлежащим деревням. Между тем мы немедленно же начали принимать меры к заготовке потребного количества саней, обеспечению лошадей и всего необходимого для путешествия, чтобы сразу по установлении санного пути двинуться в путь до села Усть-Кут на реке Лене, от которого мы находились на расстоянии примерно шестисот двадцати с лишним немецких миль. Туда мы добрались небольшими партиями, и в декабре 1734 года оказались все на месте в сборе.

В Усть-Куте вся работа началась сызнова. Стали строить новые суда и продолжали эту работу со всем возможным усердием вплоть до вскрытия реки. Мы построили суда самых разнообразных видов, крупные и мелкие, и как только река Лена вскрылась, то есть в начале мая, мы немедленно приступили к погрузке и к подготовке путешествия в Якутск.