Григорий Щедрин - На борту С-56

Вернувшиеся из отпусков матросы много рассказывают о таких же разрушениях в прифронтовых и побывавших под пятой оккупантов городах и селах. Да зачем далеко ходить за примерами! Перед нами Мурманск. Этот цветущий город сожжен "зажигалками" и разрушен немецкими фугасными бомбами. Все это усиливает нашу ненависть к фашизму.

Есть у нас и другие причины ненавидеть гитлеровцев… Из боевых походов не возвратились наши друзья — экипажи подводных лодок Шуйского и Сушкина. Долго не верилось. Неужели не придет весельчак и балагур Костя Шуйский? Ведь этот человек никогда, ни при каких обстоятельствах сам не унывал и не давал падать духом товарищам.

Сушкин… Талантливый командир, ни разу не возвращавшийся из похода без победы. А кто лучше его мог спеть и сыграть на гитаре? Под стать командиру и команда. Разве можно забыть старшего лейтенанта Алексея Александрова — одного из лучших штурманов бригады? Энергичный, стремительный, он в свободное время любил пошутить, посмеяться…

Не забыть также матроса-электрика Эскузьяна — красивого, здорового, веселого, сильного. Помню, когда он пришел на лодку к Льву Михайловичу учеником. Это было еще во Владивостоке. По-русски он тогда говорил плохо, но специальность и обязанности осваивал быстро.

Однажды при погружении лодки под клапан вентиляции одной из цистерн попал кусок дерева. По сигналу "закрыть вентиляцию" пневматический клапан не закрылся. Эскузьян схватил толстый железный прут и с такой силой нажал на него, что рычаг согнулся в дугу. Механик удивился: "Как это вам удалось?" Матрос, решив, что ему делают замечание за испорченный лом, оправдывался: "Слабый железо, товарищ механик. Я всего четверть силы на него положил".

Прозвище "Четверть силы" так и осталось за ним до конца. Несмотря на свою молодость, Эскузьян успешно оспаривал первенство по классической борьбе, и только наш уход на Север помешал ему стать чемпионом флота.

Вспоминается и такой эпизод, связанный с молодым атлетом. В одном из заграничных портов он забылся и от души пожал на прощанье руку одному из гостей, пришедших к нам на корабль. Нужно было слышать, как завопил этот человек, замахав рукой, будто ее кипятком ошпарили. Эскузьян был любимцем не только команды своей лодки, но и всего дивизиона. И такого человека не стало… Нет, мы не забудем и не простим гитлеровцам гибели товарищей. Разве можно забыть горе жены Льва Михайловича или его сына, встречавшего на пирсе каждую лодку в надежде увидеть отца?..

Ненависть к врагу находит у нас конкретное выражение: мы идем впереди графика по ремонту; не перестаем непрерывно учиться на опыте возвращающихся из боевых походов лодок — положительное стараемся перенять, отрицательное — не повторять: не забываем ежедневно тренироваться в борьбе за живучесть корабля. Командиры отсеков проводят короткие учения по заделке "пробоин" в абсолютной темноте, причем места этих "пробоин" в отсеках часто меняются. Проводим тренировки также по тушению "пожаров". На лодке нет ни одного человека, не умеющего герметизировать отсек, дать воздух высокого давления и открыть клапан осушения любого отсека.

Старший лейтенант Гладков утреннюю физзарядку иногда заменяет "срочным погружением". Это он с секундомером в руке тренирует личный состав в быстроте спуска с мостика через люк внутрь лодки. Ведь в любое мгновение в походе может понадобиться срочно уйти под воду. Здесь необходимо безукоризненное знание своих обязанностей и основательная натренированность экипажа. В считанные секунды нужно успеть остановить и герметизировать дизеля, задраить все забортные отверстия в прочном корпусе, открыть кингстоны и вентиляцию главного балласта, а всем находящимся наверху мгновенно спуститься внутрь лодки и закрыть за собой самое большое отверстие — верхний рубочный люк.

Конечно, на ходу в море на мостике не разрешается быть никому лишнему. Но ведь необходимость срочно погрузиться может возникнуть и в момент смены вахты. Люди должны быть очень хорошо натренированы, чтобы по команде вахтенного офицера прыгать в люк и влетать в центральный пост как "смазанная маслом молния", не задерживая погружения.

Мы уже имели в своей практике несколько "сверхсрочных" погружений при появлении вражеских самолетов. Так что разъяснять важность систематических тренировок в спуске с мостика нет необходимости. И тренировки, организуемые Гладковым, дают хорошие результаты. Недаром механик Шаповалов констатирует наполовину в шутку, наполовину всерьез: "Быстрота спуска людей через люк мало чем отличается от скорости свободно падающего тела".

Систематической учебой, тренировками, помощью заводу в ремонте готовим себя к предстоящим походам, к новым схваткам с врагом.

Но как мы ни заняты, все же мы выкраиваем иногда час-другой, чтобы написать письма друзьям на Тихоокеанский флот. Знаем, как внимательно они следят за нашими успехами. Лично я переписываюсь с флагманским механиком соединения подводных лодок, часто пишу боцману "Щуки", которой раньше командовал сам. Рассказываю им о походах, трудностях, с которыми приходится встречаться. Уверен, они используют это в боевой подготовке. От них узнаю новости с флота, получаю дельные советы.

По поручению комсомольской организации Оборин ведет переписку с комсомольцами одной из тихоокеанских лодок. Обеим организациям от этого большая польза.

…Ремонт закончили досрочно. Новый, 1944 год встретили в базе, полностью готовые к походам. Но некоторое время нас еще не посылали в море. Штаб разрабатывал операцию, в которой должно было участвовать несколько подводных лодок, в том числе и наша.

Ковалев, недавно избранный парторгом, собирает коммунистов, чтобы посоветоваться, как обеспечить выполнение боевой задачи — завтра уходим в мере. Работы у Ковалева теперь по горло. Начиная с прошлого похода мы плаваем без заместителя командира по политической части, должность которого на лодке упразднена. Часть обязанностей замполита возложена сейчас на парторга. От такой ответственности даже характер Кузьмича изменился.

В полярную ночь

 Нам впервые приходится действовать в условиях полярной ночи. Какие неожиданности она нам готовит?

Прибыли в заданный район. Много дней провели мы летом у этих далеких, чужих берегов. Сейчас их трудно узнать. Зеленый ковер из мха и невысокой северной травы сейчас покрыт белым снежным покрывалом. На его фоне голые отвесные скалы напоминают фантастические замки или застывшие в своем беге корабли.

Сейчас приемы поиска врага должны быть не такими, как летом. От берега не уходим совсем. Только непродолжительные серые полярные сумерки ненадолго загоняют нас под воду. Большую часть времени проводим в надводном положении.