Никита Чекулин - Березовский — не своя игра

То есть судья Иди признаёт, что ему знакомо содержание моей книги, моих свидетельских показаний в рамках уголовных дел, где события изложены в хронологическом порядке с использованием распечаток аудиозаписей моих телефонных разговоров с Березовским и Литвиненко по поводу Терлюка, но на них «беспристрастный» судья почему-то внимания не обратил? Ему понравилось имя Брежнева из моих уст, чтобы подтвердить слова Дубова, тоже произносившего имя Генерального секретаря ЦК КПСС. Логика судьи подобна жульнической: раз и Чекулин подтвердил слова Дубова, то, значит, всем его показаниям можно доверять.

Но изобличительные для Березовского показания судья бесцеремонно проигнорировал!

В пункте 93 судья утверждает, что якобы «г-н Дубов стремился оставить обед довольно рано, потому что у него остановились гости. Когда он вышел, г-н Терлюк последовал за ним и спросил его номер мобильного телефона. Он отказался, но предложил, что если он хочет говорить с ним, он должен позвонить ему на номер офиса. Когда он вышел, чтобы поймать такси, г-н Терлюк вновь последовал за ним и остался рядом с ним. Г-н Дубов сказал, что он чувствовал себя неуютно, и у него сформировалось мнение о том, что он хочет услышать адрес, что он дал водителю. Поэтому он просто сказал ему: „Гайд-парка“ и уехал»[28].

На самом деле ничего подобного не было. Терлюк попрощался с нами троими: моим сыном, мною и Дубовым — и ушёл. Затем, обсудив встречу, мы проводили Дубова до такси.

В пункте 94 судья сделал вообще труднообъяснимые предположения. Он заявил:

«Я хотел бы добавить, что я отвергаю предложение, сделанное г-н Терлюком, что г-н Дубов „был плохо одет“ для такого случая. Г-н Чекулин заявил на своём допросе 18 января этого года, что г-н Дубов заказал бутылку „сухого вина“, которую он пил исключительно сам. Он также добавил, что он уже был нетрезв, когда началась встреча. Г-н Дубов отрицал это, так как, по его словам, у него были еще другие дела в тот вечер»[29].

То есть судья Иди заявил, что верит Дубову, но не нам с сыном и Терлюку. На самом деле Дубов был просто пьян на той встрече. Мы с Терлюком выпили три порции виски грамм по двадцать пять, а сухого вина не пробовали, но бутылка оказалась пустой. Её выпил Дубов. Судье Иди, судя по всему, было важно представить Дубова в качестве добросовестного свидетеля.

В пункте 96 судья изложил версию нашей с сыном встречи с Терлюком и подошедшим Литвиненко в пиццерии 21 мая 2003 года в районе Сохо, но почему-то упустил ряд существенных эпизодов, которые содержатся в моём опубликованном рассказе и которые явно невыгодны для Березовского.

Судья не принял во внимание, что инициатива продолжения контактов исходила отнюдь не от Терлюка, а от Литвиненко. Именно Литвиненко сделал так называемое вербовочное предложение, пытаясь заинтересовать собеседника. В последующих пунктах судья Иди (надо понимать, Гольдфарб) сумеет всё представить с точностью до наоборот.

В пункте 97 судья ссылается на мои показания в Генеральной прокуратуре 22 января 2010 года и почему-то упоминает событие, произошедшее 21 мая 2003 година нашей встрече. Я имею в виду предложение от Литвиненко к Терлюку выбрать любой дом в Лондоне для проживания. В следующем пункте он ставит под сомнение показания Терлюка касательно последовавших ему от имени Березовского предложений, переданных через Литвиненко, хотя этому были свидетели — мы с сыном.

В пункте 98 судья заявил, что ему кажется неправдоподобной история о миллионах, предложенных Литвиненко Терлюку. Но для меня является неправдоподобным то, что этот судья, 1943 года рождения, имевший большую адвокатскую практику до 1997 года (когда он стал судьёй), смог поверить в абсурдность заявлений Литвиненко от 31 июля 2003 года и Гольдфарба от 4 августа 2003 года о попытке отравления Березовского посредством бинарного яда в зале английского суда!

Хочу подчеркнуть, что судья Иди вынес указанное решение уже после получения моего официального заявления в суд от 16 февраля 2010 года, которое он полностью проигнорировал. В этом заявлении, в частности, приведены факты существенных противоречий в отношении сроков «покушения» Терлюка в заявлениях Березовского, с одной стороны, и Литвиненко и Гольдфарба — с другой.

Дело в том, что из публичных высказываний Березовского, его разговора со мной 13 сентября 2003 года о «сорвавшемся покушении» и, наконец, статьи Леппарда от 21 сентября 2003 года, опубликованной в «The Sunday Times», на которую несколько раз ссылался в своём решении судья Иди, покушение не состоялось 13 мая 2003 года. То есть в день реально состоявшегося технического заседания, на котором Березовский и Дубов могли и не присутствовать, но присутствовали для правдоподобности их версии с покушением, когда, по словам Леппарда, у «киллера»-Терлюка в «сером костюме» «сдали нервы».

А из заявлений Литвиненко от 31 июля 2003 года и Гольдфарба от 4 августа 2003 года следует, что покушение готовилось Терлюком в неизвестно какой день в ходе только ещё планировавшихся слушаний, начиная с 6 октября 2003 года.

В пункте 101 судья ссылается на некие показания Литвиненко. В них бывший подполковник ФСБ, в частности, заявил в отношении якобы имевшейся связи Терлюка с российским посольством в Лондоне:

«Из моих знаний и опыта это неудивительно, поскольку, согласно этой тактике, такой человек является идеальным выбором с точки зрения отрицания (то есть если что-нибудь пойдет не так с конкретной операцией, посольство может заявить, что не имело ничего общего с этим человеком и его деятельностью)»[30].

Судья полностью проигнорировал тот факт, что Литвиненко никогда не работал за рубежом и никак не был связан с работой в посольстве. У него не могло быть никаких «знаний и опыта» в рассматриваемом случае.

В пунктах 106–108 судья описал встречу Литвиненко и Гольдфарба с Терлюком, которая якобы происходила на Лестер-сквер 16 июня 2003 года. На ней Терлюк якобы предупредил Литвиненко, ещё до прихода Гольдфарба, о вероятном покушении на жизнь Березовского с использованием… шариковых ручек!

В пункте 110 судья, как в детективном романе, без тени сомнения описал, как Гольдфарб, выслушав рассказ Литвиненко о той части встречи, на которой он не присутствовал, неожиданно понял, что убийство Березовского должно быть совершено с помощью бинарного яда, извлекаемого из шариковых ручек!

Уважаемый читатель вряд ли слышал, чтобы такой яд когда-либо применялся в стенах английского суда! Это изобретение Гольдфарба! Он ведь большой учёный в области микробиологии и отравляющих веществ.