Виктор Петелин - Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 1. 1905–1941 гг.

Вполне возможно, что в такой обстановке опасность снова не раз угрожала жизни Михаила Шолохова, инструктора переписи Каргинского участка. Окружная газета сообщала в те дни, что один из счетчиков-регистраторов Каргинского участка (работавший, следовательно, вместе с Шолоховым) был схвачен бандитами и спасся от смерти лишь потому, что ему удалось бежать (почти раздетым)25.

Постоянные опасности и трудности закаляли юного Шолохова. А его молодых сил хватало еще и на большую, как мы теперь скажем, общественную работу. Развитой, энергичный, веселый, он был одним из вожаков, душою станичной молодежи.

Когда в 1920 году в станице Каргинской был создан драматический кружок под руководством учителя Т.Т. Мрыхина, Шолохов стал лучшим помощником руководителя, самым активным членом кружка. В его игре уже проявлялась природная художественная одаренность. Шолохов-актер пользовался исключительной популярностью у зрителей. Исполнял он преимущественно комические роли и нередко импровизировал на сцене. Бывший каргинский житель П. Байкальский вспоминал: «Еще в тяжелые дни 20-го года появление «Мишки Шолохова» на каргинской сцене вызывало бурю аплодисментов и хохот станичной аудитории. Недаром перед тем, как ставить спектакль, публика спрашивала: «А Мишка Шолохов будет играть? Без Мишки дело не пойдет, не так интересно будет…» Способный был парнишка!»26

Руководители станичного культпросвета и комиссары рабочих продовольственных отрядов требовали от кружковцев чуть ли не ежедневной постановки спектаклей. Однако пьес недоставало, а самое главное – настоятельно нужны были произведения политически более острые, решавшие новые, рожденные революцией проблемы. В это время Михаил Шолохов и решился впервые выступить перед одностаничниками со своими литературными опытами. Драматический кружок ставит на сцене местного клуба несколько его пьес. Правда, шли они анонимно, и даже члены драмкружка, пока он существовал, не знали, кто автор пьес. Но каргинцы запомнили их, и уже в 1934 году, на партийной чистке, кто-то из земляков спросил Шолохова:

«– Скажите, пьеса «Генерал Победоносцев», которая ставилась в станице Каргинской, – ваша?

– Да, моя, – подтвердил художник и пояснил: – Тогда я стыдился своих писательских попыток и выдавал ее за чужую»27.

Т.Т. Мрыхину запомнилась и другая пьеса Шолохова – под названием «Их нравы и обычаи». В ней было показано, как во время гражданской войны зверствовали белые. От белогвардейского разбоя народ спасала Красная Армия. М.М. Лимарева, тоже участник спектаклей каргинского драмкружка, запомнила пьесу

Шолохова, которая изображала «жизнь казаков в дни гражданской войны»28.

Драматургические опыты юного Шолохова выросли на реальной почве; в основу сюжетов он клал реальные противоречия и коллизии, и герои его произведений оказались «знакомыми незнакомцами» каргинцев: действующие лица шолоховских пьес, утверждает П. Байкальский, были взяты «из станичной» действительности»29. И это, несомненно, объясняет, почему пьесы юного драматурга пользовались, как о том свидетельствует М.М. Лимарева, «огромным успехом у казаков»30.

Тяга к творчеству и тяга к людям не существовали у Михаила Шолохова отдельно друг от друга, не противостояли, и это определило развитие дарования писателя. «Шолохова можно было видеть везде: среди старых казаков, в клубе, на сходке, – вспоминает М.М. Лимарева. – Всюду он прислушивался, приглядывался, запоминал все и после мог с точностью передать виденное или слышанное»31. Постоянно общаясь с людьми, юный Шолохов познавал сложный мир человеческих отношений. Перед будущим писателем раскрывалось неповторимое многоцветье казачьего быта, он впитывал в себя огромные богатства народной речи, постигал глубины мыслей и чувств народных песен…

Известный советский драматург Николай Погодин, тоже уроженец Дона, всегда с восхищением отзывавшийся о Шолохове, писал в одной из своих статей: «Поговорите с тем же Шолоховым, откуда он вышел и была ли среда его типичной средой, которая дает писателя. Нет, и, по-моему, именно потому, что это была не типично писательская среда, а среда станичная, хуторская, мы получили такого жизненно полнокровного романиста»32. Вряд ли обоснована категорическая интонация, с которой И. Погодин говорит о типичности или нетипичности среды, рождающей писателя. Но он был, безусловно, прав, подчеркивая живые народные корни шолоховского таланта, великолепное знание Шолоховым жизни народа.

Для дальнейшего развития Михаила Шолохова, для накопления им жизненного опыта чрезвычайно важным оказалось его активное участие в 1921 году в новом этапе борьбы с врагами Советской власти на Верхнем Дону.

В 1921 году, по крайней мере с начала сентября по начало декабря, Михаил Шолохов – сотрудник статистических органов, станичный статистик в Каргинской. Эта новая работа Михаила Шолохова также имела непосредственное отношение к продовольственному делу – в обязанности статистиков входило составление поселенных списков, учет посевных площадей, скота и т. д. Но со статистической работы Михаил Шолохов привлекается и на собственно продналоговую работу. Здесь уместно вспомнить сообщение самого Михаила Александровича (в автобиографии), что до начала творческой деятельности он работал и «учителем в низшей школе». Это могло быть не позднее августа 1921 года, поскольку в сентябре Шолохов уже служил в статистических и продовольственных организациях33.

Два бедствия обрушились на Верхнедонской округ в 1921 году. Одним из них был катастрофический недород. Как и в Поволжье, за плохим урожаем 1920 года в округе последовала почти полная гибель посевов в 1921 году, особенно в левобережных станицах и хуторах. Правобережная станица Каргинская находилась в сравнительно лучших условиях, но и там урожай был мизерный. Враги Советской власти воспользовались неурожаем для организации сопротивления продналоговой кампании, жестоко расправлялись с теми хлеборобами, которые честно выполняли свой долг перед рабоче-крестьянской республикой, провоцировали население на разграбление – под «охраной» банд – государственных продовольственных складов. Нередко за большой бандой двигался целый обоз мешочников и спекулянтов, ожидающих поживы.

Антисоветский бандитизм в Верхне-Донском округе принял в 1921 году очень большие размеры. В течение всего года, начиная с середины марта, на станицы и хутора постоянно делала набеги банда Я. Фомина. Одновременно с ней действовали и другие местные банды – Ф. Мелехова, Кондратьева, Макарова (Шибалка), если называть только самые крупные. Они ставили своей задачей свержение Советской власти на местах, срыв продработы и буквально охотились за коммунистами и продработниками. Это были очень опасные банды: всех ответственных работников бандиты знали в лицо, им были знакомы все тропинки, балки и перелески в степи, по станицам и хуторам они имели широкую агентуру.