Юрий Науменко - Шагай, пехота !

К исходу дня подразделения полка, преследуя врага, вышли на юго-западную окраину села Середовки. Здесь впервые за несколько суток почти непрерывных боев воинам был разрешен кратковременный отдых. И сразу задымились трубы походных кухонь, которые все это время едва поспевали за наступающими подразделениями.

Обстановка к тому времени сложилась так, что дивизии 32-го гвардейского стрелкового корпуса нависли над Полтавой с севера и северо-запада, создав угрозу окружения полтавской группировки противника. Части нашей 97-й гвардейской стрелковой дивизии овладели населенными пунктами Долина, Борщадский, Макарды. Немецко-фашистское командование вынуждено было часть своих сил снять из-под Полтавы. Этим и воспользовалось командование 5-й гвардейской армии, отдав приказ 33-му гвардейскому стрелковому корпусу в ночь на 23 сентября ворваться в город и овладеть им.

В течение всей ночи шли ожесточенные схватки чуть ли не на каждой улице. Первыми в центр города проникли разведчики, которые водрузили красный флаг на старинном памятнике в честь победы русского оружия над шведами в исторической битве под Полтавой - обелиске Славы. К утру областной центр, крупный украинский город был полностью очищен от немецко-фашистских захватчиков. Нашим войскам была открыта дорога к Днепру.

В тот же день Москва салютовала войскам, освободившим Полтаву. Приказом Верховного Главнокомандующего частям и соединениям, участвовавшим в боях за освобождение Полтавы, в том числе нашей 97-й гвардейской стрелковой, было присвоено почетное наименование Полтавских, а командир дивизии гвардии полковник И. И. Анциферов получил звание "гвардии генерал-майор".

Во всех наших частях и подразделениях состоялись митинги. С большим воодушевлением прошли они и у нас в полку. Солдаты, сержанты и офицеры поклялись еще сильнее бить ненавистного врага и как можно скорее освободить всю Советскую Украину. Один из лучших разведчиков, гвардии сержант А. Виноградов взволнованно сказал на митинге:

- Нас ждут еще многие тысячи советских граждан, изнывающих в гитлеровской неволе. Вперед, за родной Днепр! За Родину!

При этих словах у меня часто и сильно забилось сердце. Даже не верилось, что скоро я буду снова в тех местах, где началась для меня эта война. В памяти с пронзительной ясностью ожили картины тех давних летних дней 41-го - всполохи пожарищ, черный дым, разрывы бомб и снарядов, свист пуль и осколков. Тогда и в мыслях я не мог предполагать, что меня ждут бои под Ростовом-на-Дону, Сталинградом, на Курской дуге. Разве мог я тогда подумать о том, что к днепровским берегам я вернусь через долгие месяцы почти непрерывных тяжелых боев, через горечь поражений, прощаний с боевыми товарищами и друзьями, через трудные радости побед?

Наш полк с боями продвигался вперед, приближаясь к Днепру, по маршруту Вергуны, Рублевка, Доновка, Максимовка. 29 сентября начались бои за Кременчуг. Мы действовали северо-западнее города. Кременчуг был освобожден в тот же день, и войска 5-й гвардейской армии вышли непосредственно на левый берег Днепра.

Всего шесть дней назад нашей дивизии было присвоено почетное наименование, а Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 сентября 1943 года она была за участие в освобождении Кременчуга награждена орденом Красного Знамени и стала именоваться 97-й гвардейской Полтавской Краснознаменной стрелковой дивизией. Мы все, конечно, гордились этим.

* * *

Командование 5-й гвардейской армии отлично понимало, что медлить с форсированием Днепра нельзя, но дело это было очень трудным. Как было установлено разведкой, немцы основательно укрепились на правом берегу реки. Все господствующие высоты и близлежащие населенные пункты они приспособили к круговой обороне. Позиции противника были прикрыты минными полями и заграждениями из колючей проволоки. Враг держал под прицелом своих огневых средств противоположный берег на значительном протяжении по фронту и в глубину.

Положение осложнилось и тем, что на левом (восточном) берегу Днепра в тех районах, где расположились наши войска, не было скрытых подступов к реке. Это лишало возможности незаметно накапливать силы и технику. К тому же почва здесь была песчаная - вязкая, сыпучая. Во многих местах стоило копнуть лопаткой, как сразу же появлялась подпочвенная вода. Была и другая объективная трудность растянутость коммуникаций, что затрудняло своевременный подвоз боеприпасов и материальных средств. Да и части, в том числе и наш полк, после почти непрерывных боев начиная с Прохоровского сражения не были полностью укомплектованы людьми и боевой техникой.

В течение суток личный состав полка приводил в порядок материальную часть и занимался заготовкой переправочных средств. Это, видимо, не ускользнуло от внимания противника. Над нашими позициями участились разведывательные полеты фашистской авиации.

В ночь на 1 октября мы попытались переправить разведгруппу на правый берег реки. Но едва лодки появились на открытой воде, как со стороны немцев взлетели осветительные ракеты. Фашисты обрушили на десант яростный минометный и пулеметный огонь, и разведчики вынуждены были вернуться. Через некоторое время они перебрались на новое место и предприняли вторичную попытку переправиться на занятый врагом берег. И снова из-за сильного огня выполнение боевого задания пришлось отложить.

В течение первой половины дня 2 октября наши разведчики наблюдали движение вражеских солдат, а фашистская артиллерия вела методический огонь по левому берегу в районе намечающейся переправы полка. Все мы горели желанием как можно быстрее достичь правого берега Днепра, окончательно отбросить от него врага.

Командование 5-й гвардейской армии приняло решение форсировать Днепр в ночь на 3 октября. 97-я и 13-я гвардейские стрелковые дивизии должны были идти в первом эшелоне корпуса.

Наш полк действовал в первом эшелоне дивизии. Мы, конечно, понимали, что форсирование такой реки, как Днепр, дело очень рискованное, но приказ есть приказ, его надо выполнять. Первыми севернее Власовки в ночь на 3 октября преодолели Днепр на рыбачьих лодках и плотах автоматчики нашего полка, возглавляемые гвардии старшим лейтенантом М. Ф. Маликовым. Но основным силам полка в ту темную ночь достичь правого берега не удалось. Под бешеным огнем противника они, преодолев глубоководное судоходное русло Днепра, добрались лишь до слегка поросшего кустарником безымянного острова с отметкой 65,5, отделенного от правого берега реки практически преодолеваемой вброд протокой. Забегая вперед, скажу, что этот остров, когда бойцы на нем осмотрелись, оказался похожим по своей конфигурации на армейскую каску. И потому в боевых донесениях за ним так и сохранилось название - остров Каска.