Всеволод Вишневский - Дневники военных лет (1943, 1945 годы)

2 апреля 1943 года. Серовато. Тает. Лишь кое-где в саду белеет снег...

Днем с некоторым волнением взялся за новую фазу работы над пьесой. Сделал перечень действующих лиц (пока пятнадцать) и начал подбирать все написанное с ноября - декабря по актам... Есть и очень верное и неизбежный шлак. Решил ряд новых драматических положений. Вещь сразу стала другой, законы сцепления, взаимовлияния. Герои пьесы уже помимо меня живут своей самостоятельной жизнью, - существуют, несут мысли, дела, символ нашего времени... Хочу проверить некоторые ощущения, - перечесть свою "Оптимистическую трагедию".

Отослал в Публичную библиотеку двадцать семь книг. Поработал над ними! Прочел ряд полезных вещей. Прошу библиотеку прислать книги по истории Германии, о Гитлере, книгу Черчилля "World Crisis"{92} книги о США, политике Рузвельта и пр., а также Паскаля, Монтеня и Дидро...

В Англию прибыл представитель бельгийского подпольного Национального комитета: "Бельгия ждет армию освобождения..."

Рост диверсий и саботажа по всей Европе.

Написал Эренбургу: о его военных стихах и несколько слов о Ленинграде. - В госпиталь привезли раненную осколками авиабомбы молодую беременную женщину (на последнем месяце). Тяжелое ранение ног и маленькая ранка в животе... Сделали операцию. Вскоре женщина родила. У новорожденного из крестца был вынут маленький осколочек бомбы. Эпизод - для современного Ленинграда - символический.

3 апреля 1943 года

Днем воздушные тревоги...

Был в городе. - Зима кончена. Солнце, прохладный ветерок, Кировский проспект чист. Вздувшийся, потрескавшийся лед в дельте Невы, местами промоины, журчит вода. Берега бурые - сырая земля, прошлогодние травы... Милиционеры молчаливо созерцают природу. С грохотом промчался немецкий трофейный "фургон". Гляжу на дома, - приближается время, когда все будет вымыто, вычищено, заселено. Жизнь возьмет свое! И придет - в один из дней мир!

Воздух чистый, тепло, хорошо... На Каменном острове какие-то старушки уже ковыряются у грядок. Мысль уносится куда-то далеко за наш осажденный ленинградский "остров". Скоро конец весенней паузе. Стороны готовятся - оба лагеря - и идут к новым боям.

В газетах - о весенней посевной, об опыте вспашки, о конференциях инструментальщиков и пр. и пр. в сочетании с материалами о войне. Так и должно быть.

(Опять воет тревога, сегодня четвертый раз.)

Из Публичной библиотеки принесли книги.

Работаю... Написал краткий отзыв о поэме Яшина "Город гнева" и письмо Николаю Тихонову об этой же поэме. По просьбе С. К. прочел рукопись краснофлотца Кириллова. Дам консультацию. Это молодой парень с форта "П". Есть в нем лирическая струна, образы, а рядом - нелепости, незнание точного смысла ряда слов, грамматические ошибки. Например: "симитричная родинка", "у девушки топорщились косички, и она имела демонический вид" и т. д.

Мысли о войне. - С 1914 и по 1921 год на пространствах России бушевали страсти кровавой империалистической и Гражданской войн, эпидемии, голод... Но она оправилась в какие-нибудь десять - пятнадцать лет. Ныне восстановление свершится в меньшие сроки. Духовная и экономическая структура СССР выдержала все испытания. Она очень прочна, феноменально прочна!..

Перечитываю книгу Черчилля "World Crisis": характеристика острейших противоречий в период заключения Версальского мира... Будет ли лучше в 1944 году?

Пьеса меня все время держит, мучит, радует... Я вижу и во сне черновики, полемизирую сам с собой, жду, надеюсь, критикую, ищу, ищу... Сейчас моя жизнь подчинена пьесе; это внутренний долг, проверка.

Ночью воздушные тревоги.

4 апреля 1943 года

Солнечно...

Вчера сбито (под Ленинградом) 28 самолетов противника...

Мне хочется сделать монументальную трехактную пьесу... Главное - в разработке героев, показе их души, мыслей... Завтра сделаю композицию-план третьего акта, - он и притягивает и чем-то пугает меня. Не хочется "батализма", но, кажется, его не избежать.

Черчилль в книге "World Crisis", написанной в 1925 - 1926 годы, так определяет положение Англии в 1914-1918-м:

"...Ставки этой чудовищной войны превосходили всяческие человеческие представления. И для Британии и ее народа они означали в будущем неминуемое постепенное угасание..."

(В случае поражения.)

Отсюда стремление приобрести любых союзников, не дать Германии превратиться в европейскую экономическую империю. Но рядом - проблема России!

Был у меня генерал-лейтенант М. И. Москаленко{93}. Посидели, вспомнили таллинские дни{94}... Митрофан Иванович оставался в Таллине последним. Ушел на торпедном катере к Наргену, затем - на "Киров"{95}.

...Говорили о фронтовых делах. - Ленинградский фронт тревожит немцев и заставляет их подтягивать часть резервов. Москаленко согласен со мной удар на Ленинград не имеет для Гитлера первостепенного военного и стратегического значения. (Правда, символически и политически это было бы для него крупно.) Штурмовать наш город он не решился, - мы обескровили бы немцев. Основные резервы они бросают на Центральный фронт, боясь удара на Смоленск - Гомель. Ленинград и Прибалтика - логикой огромной войны отодвинуты на "какой-то" план. Это чувствуется.

...Вспоминали 1919 и 1920 годы, когда на мешковине, грунтованной мелом, художники рисовали немыслимые пейзажи мировой революции - с солнцами, стягами и пр.

5 апреля 1943 года

Утром выпал снег, - к полудню стаял. Пасмурно...

Работаю над третьим актом. Есть верные образы, ходы. Временами волнуюсь до слез... Вспомнил Чехова: "Садясь писать - будь холоден, как лед". (Вот и чередую волнение, слезы и лед.)

С. К. нравятся первые два акта... Бодрое настроение: рад продвижению работы, - она меня порой мучила. Я опасался, что к сроку не сделаю или вообще не овладею материалом, собой, так как физическая слабость иногда остро дает себя знать.

Первый эшелон подводных лодок готовится к выходу в море.

Читаю "Опыты" Монтеня. (Сильный зенитный огонь - воздушная тревога.) Поразительные по блеску, игре ума главы "Опытов" - о грусти, о будущем, о военных явлениях, о смерти. Тяжело читать... Я не забуду подавляющей муки и пустоты после прочтения дневника Льва Толстого. И этому человеку до конца ничего не стало ясно? Только искания, порывы и метания духа?

Но как мне по душе написанное у Монтеня:

"Я люблю речь простую и наивную, речь нервную и сочную, короткую и сжатую, пылкую и резкую... беспорядочную и отрывистую, смешную, не педантичную, не монашескую, не просительную, но скорее грубую..."

(Впрочем, у него же есть и другие высказывания: о пользе речи медлительной для проповедников.)

6 апреля 1943 года

Воздушные тревоги...

С. К. послали на десять дней в дом отдыха офицеров - на Биржевой улице. Она сдала трудную картину: "Схватка на льду", но сдали и силы. Пусть отдохнет...