Василий Молоков - Родное небо

Чаще, чем в других, бывал я в 17-м авиаполку - самом молодом, сформированном в апреле 1943 года в Вышнем Волочке. Позднее в полк прибыло пополнение из Челябинской авиашколы. Так и получилось, что в этой части в основном собралась еще не обстрелянная молодежь. Командир полка Николай Андрианович Боровков, скромный, уравновешенный человек, умел повлиять на недисциплинированных, а такие, к сожалению, были. Он вместе с работниками своего штаба много сил и времени отдавал занятиям с молодыми летчиками и штурманами. Молодежь обучали и слепым полетам. Делалось это весьма элементарно: на кабину надевался брезентовый колпак, и летчикам приходилось ориентироваться только по приборам. Упорные тренировки в воздухе дали свои результаты. Воины 17-го авиаполка в последующих боях зарекомендовали себя с самой лучшей стороны.

Обычно дальше всех от штаба дивизии базировался 15-й авиаполк. В сумерках добираюсь на машине до его аэродрома. Тусклые огоньки фонарей "летучая мышь" еле освещают площадку. Около самолетов работают техники, подвешивают бомбы оружейники. Один за другим самолеты поднимаются в воздух и набирают высоту... Полеты идут строго по графику, чтобы не допустить столкновения машин. Во всем чувствуется порядок.

В штабе полка это самые напряженные часы. Начальник штаба Петр Алексеевич Поляков принимает донесения прибывающих экипажей о результатах бомбометания, получает разведданные.

Устроившись в стороне, я слушаю донесения, не вмешиваясь в работу начштаба. Поляков - опытный офицер, на фронте с первых дней войны. Он хорошо знает людей своего полка, способности, возможности каждого. Это помогает ему правильно расставить силы. Время от времени я связываюсь со штабом дивизии, чтобы получить информацию о выполнении заданий другими полками, сообщаю наиболее ценные данные, полученные разведчиками 15-го полка.

С рассветом возвращаются пилоты, летавшие к партизанам, - И. Г. Филатов, Т. А. Ковалев, А. Г. Барышников. Отдают короткие рапорты. Рейсы прошли удачно, все три экипажа задания выполнили.

Много раз я встречался и беседовал с этими замечательными летчиками. Филатов, правда, был не очень-то разговорчив, не любил распространяться о себе, зато задания выполнял всегда отлично.

Филатов знал расположение почти всех партизанских отрядов в брянских лесах. Однажды вражеский патрульный истребитель настиг его самолет и пушечным огнем повредил мотор и управление машины. Летчик успел спланировать и посадить свой По-2 прямо на деревья. Машина, конечно, вышла из строя, а Филатов, к счастью, остался цел и невредим. Выбравшись из кабины, он отправился разыскивать партизан. Два дня бродил по лесу, пока не встретился со связным, который проводил его на партизанскую базу. Вскоре к месту аварии пришли несколько партизан и забрали мешки с оружием и продовольствием. Возвращаться в полк было не на чем, и летчик включился в боевые действия отряда. Только через десять дней друзья вывезли его в полк.

Не раз самолет Филатова попадал в лучи прожекторов. "Ослепят такие лучи, дальше кабины ничего не видишь, сплошной мрак, - вспоминает Иван Григорьевич. - Ориентировка потеряна. А зенитки моментально начинают обстрел. Вырываешься из огня вслепую, хотя при наших примитивных приборах сделать это было трудновато. Тут уж штурмана забота! Плохо еще, когда ночи лунные. В светлом небе фашисты быстро нас обнаруживали. Главная задача тогда - увидеть противника раньше, чем он нас, и успеть сманеврировать, чтобы враг не смог подкрасться сзади. Здесь требовалась особая осмотрительность. У летчиков даже поговорка появилась: хочешь выполнить задание - вертись на 360 градусов".

Свой боевой путь И. Г. Филатов закончил в Кенигсберге. Сейчас он работает в Киргизии пилотом-инструктором на самолете Ил-18, удостоен звания заслуженного пилота СССР. Да и смену себе вырастил прекрасную: три его сына летают на Ил-18.

В эту ночь ответственное задание выполнял и командир эскадрильи Александр Гаврилович Барышников. Он вывозил из партизанского лагеря больных, детей и женщин, так как к лагерю приближались отряды карателей в партизаны готовились к отходу, возможно, с боями. Барышников летал без штурмана и в освободившуюся тесную кабину сажал по четверо ребятишек. Это задание Александр Гаврилович выполнил отлично. Чуткий, отзывчивый офицер с твердым, настойчивым характером, он пользовался большим уважением в полку. В настоящее время А. Г. Барышников является командиром эскадрильи Ту-104 столичного аэропорта. Он заслуженный пилот СССР, Герой Социалистического Труда, был делегатом XXV съезда партии.

Все летчики нашей дивизии хорошо знали командира эскадрильи Тимофея Алексеевича Ковалева. Он пришел к нам из особой западной авиагруппы. Отчаянно смелый летчик, прекрасно владевший техникой пилотирования, Ковалев сразу обратил на себя внимание. Летал он с каким-то азартом, с огромным желанием победить. "Душа горела от боли и гнева, когда я видел, как в первые месяцы войны гибли мои товарищи, - вспоминает Тимофей Алексеевич. - Вот тогда от сильного возмущения, что ли, мне и стало особенно ясно: надо не ждать победы как манны небесной, а самому завоевывать ее. Каждый из нас должен побеждать! Только тогда добьемся общей победы".

...В декабре 1942 года в районе Ржева немцы отрезали от наших войск части кавалерийского корпуса, прорвавшегося в тыл врага. Связь с корпусом была прервана. Ковалев получил приказ командования любой ценой найти местоположение окруженных кавалеристов, скрывшихся в огромном лесном урочище и оставшихся без боеприпасов и продовольствия. Выполнение задания осложняла погода: низкая плотная облачность, туман, снегопад. Обычно при таких метеоусловиях самолеты не поднимаются с аэродромов. Ну а Ковалеву это на руку: значит, в воздухе не будет немецких патрулей.

Снижаясь во тьме к застывшим в снегах лесным чащобам, Ковалев упорно выискивал хоть какой-нибудь признак присутствия там людей. И только на третью ночь наконец внизу блеснул слабый отсвет костра. Надо садиться. Но где? В просвете деревьев летчик обнаружил занесенную снегом лесную речушку. Вот и площадка, хотя не очень подходящая - ширина всего метров двадцать тридцать. Посадку удалось совершить благополучно. Тут подоспели партизанские разведчики. Они и довели летчика до командира окруженного корпуса. В последующие ночи Ковалев доставлял сюда, на уже расчищенный и утоптанный "аэродром", военные грузы и продовольствие, а обратно забирал раненых.

В ночь на 1 января 1943 года Тимофей Алексеевич вынужден был остаться здесь, так как опустился плотный туман, видимость стала нулевой. Утром противник начал наступление, и обстановка настолько осложнилась, что командир корпуса отдал приказ передислоцировать штаб, а самолет - чтобы не достался врагу - сжечь. Уничтожить свой самолет? От одной этой мысли Ковалева бросало в жар.