Гарольд Лэмб - Тамерлан. Правитель и полководец

По правде говоря, в это трудно поверить, если не видеть собственными глазами те расстояния, которые покрывали за сутки эти парни. Иногда они проезжали верхом более 15–20 лиг за сутки. Когда лошади выбивались из сил, их убивали и продавали на мясо. Мы видели у дороги много трупов загнанных лошадей».

Клавихо прибавляет, что на некоторых почтовых станциях он и спутники встречали в жаркие дни резервуары, набитые льдом. Рядом находились медные кувшины для желающих напиться.

По всем почтовым дорогам курьеры доставляли Тимуру вести – доклады от пограничной охраны на верблюдах, послания от военачальников, находившихся за пределами Мавераннахра, сообщения дарага из городов. В провинциях и городах, через которые шли в Самарканд караваны, а также за пределами державы тайные агенты составляли для эмира правдивые донесения о происходивших событиях – чьи караваны шли через эти места, где и почему происходили конфликты. Того, кто их фальсифицировал, немедленно убивали.

Служба информации была поставлена у Тимура на должном уровне. Она работала, возможно, быстрее, чем какая-либо еще до появления железных дорог.

Столь же радикально он разрешал вопросы земли и собственности. Его воины получали жалованье из армейской кассы. Им не разрешалось брать мзду с населения. Ни один воин не мог войти в жилой дом без достаточных оснований.

Пустоши и собственность без наследников принадлежали эмиру. Крестьянину или состоятельному человеку, взявшемуся орошать или возделывать пустошь – строить на ней дом или мосты, – позволялось в течение года владеть ею без выплаты налогов. На второй год он платил налог в размере, который считал справедливым. На третий год устанавливался налог исходя из оценки его имущества.

Налоги взимались после уборки урожая. Обычная норма налога составляла треть всей продукции или ее стоимости серебром. Налог был выше на орошаемых землях и ниже – на богарных. Крестьяне оплачивали также получение воды из водохранилищ.

Купцы, прибывавшие со своими товарами в пределы державы, платили пошлины и дорожный налог. Это составляло важный источник доходов, потому что в то время караваны с Дальнего Востока, направлявшиеся в Европу, обходили Египет, где мамелюки, проявлявшие враждебность к европейскому христианству, отбирали товары.

Торговля с Западом осуществлялась по Великой хорасанской дороге через пустыню Гоби мимо Алмалыка в Самарканд и оттуда через Султание и Тебриз к Черному морю и Константинополю. Она разветвлялась на север в Ургенч или к Каспийскому морю и далее к генуэзским факториям на границе с Россией. Другая дорога шла на юг через Персию к соседним с Индией гаваням.

Морская торговля была развита слабо. Временами арабы плавали на своих суденышках вокруг Индии к Золотому Херсонесу и далее в Китай. Суда же из Китая ходили вдоль Азиатского побережья вплоть до Бенгалии. Но это происходило периодически, благодаря усилиям богатых судовладельцев и мореплавателей. С другой стороны, речное судоходство было довольно интенсивным. Суда ходили по Амударье к Ургенчу, по Инду через весь субконтинент к морю, а также по Тигру и Евфрату.

К этому времени Тимур открыл два пути в Индию – из Кабула через Хайберский перевал и из Кандагара через голое горное ущелье, ведшее к Инду. Во время одного из походов он подчинил себе правителя Сейстана, которому однажды служил в качестве «джентльмена удачи» и на службе у которого охромел на всю жизнь.

Во время другого похода он пересек пустынную территорию от Шираза до гаваней Персидского залива. Отсюда уходили корабли к Багдаду и к устью Инда.

На западном направлении Тимур взял штурмом крепость туркменской орды Черная Овца и мраморный город Мосул. Таким образом он получил опорные пункты в верховьях Тигра, в полутора тысячах миль от Самарканда. Он включил в состав своей державы перевалочный пункт торговли – Тебриз – город с населением более миллиона человек, где Великую хорасанскую дорогу пересекали с севера на юг разные торговые пути. От одного Тебриза Тимур получал доход больше, чем годовой доход короля Франции[12].

Собирать в таком городе подушный налог не представлялось возможным, но местные городские власти выплачивали ежегодно дарага эмира определенную сумму. Этой данью город откупался от посягательств со стороны державного центра.

Для купцов власть Тимура была благом, так как они могли пять месяцев водить караваны по дорогам державы под надежной защитой и платили только пошлину со своих товаров.

Интересам мелких землевладельцев и крестьян власть эмира отвечала в той мере, в какой она ограничивала угнетение феодальных ханов и баев. Отношение Тимура к этой проблеме было вполне определенным. Нищета никого не устраивала, разоренный эмират ничего не прибавлял казне. От состояния последней зависела боеспособность армии – основы новой державы. Войско запасалось водой где хотело. Следуя по возделанным землям, оно собирало урожай в свою пользу, когда нуждалось в продовольствии. Соответственно несли издержки крестьяне.

Тимур был нетерпим к попрошайничеству. Он пытался бороться с ним запретами и раздачей хлеба и мяса нищим. Последние же принимали эти меры за щедрость и снова наводняли улицы городов, вымаливая подаяние жалобными голосами и подставляя свои чаши правоверным, бросавшим в них кусочки пищи. Дервиши и шарлатаны, слепые, прокаженные и чумные продолжали попрошайничать. Воины Тимура боролись с ними, но безрезультатно, попрошайничество – неистребимый обычай ислама.

Более успешной была его борьба с ворами. Это вменялось в обязанность городским властям и каждому командиру дорожной стражи. Каждую украденную вещь им приходилось возмещать из собственного кармана.

Но свод законов Тимура держался на его собственной воле. За пределами Мавераннахра его правопорядок не приживался. В разных местах его державы вспыхивали мятежи. Эмир постоянно совершал походы для усмирения непокорных. Под деятельным руководством эмира армия превратилась в четко отлаженный механизм, приводимый в движение военачальниками, привыкшими к победам.

Тимур гордился своей армией и был полон решимости завоевать с ее помощью всю Азию.

В СЕДЛЕ

В эти годы хромец-завоеватель познал всю глубину смысла пословицы: «Тот, кто вставил ногу в стремя, должен садиться в седло».

Теперь он почти не бывал в Самарканде и не охотился в горах. Во дворце величественно шествовала его хозяйка, первая государыня. Черные рабы несли длинный шлейф ее платья, а служанки с двух сторон поддерживали плюмаж ее головного убора, унизанного драгоценными камнями. Она торжественно ступала по голубым плиткам, выложенным во внутренних двориках дворцов. Тимур же, создававший эти дворцы при помощи персидских мастеров, показывался в них лишь на несколько дней, чтобы подстегнуть активность строителей, принять послов из Китая, Индии и Багдада, выслушать приветствия внуков, поучаствовать в шумном застолье и удалиться вновь.