Василий Ершов - Летные дневники. часть 3

Полеты — как наркотик. Раз попробовал, тянет, еще и еще — и втравился на всю оставшуюся жизнь. Потом, может, и хотел бы бросить, а оно не отпускает. А когда уж профессионально накрепко связал свою жизнь с полетами, тогда только начинаешь завидовать тем, кто порхает себе в аэроклубах, — всем этим дельтапланеристам, самодельщикам и прочим чистым романтикам. У них одна проблема: летать хочется, а не дают. И они в эту стену бьются и бьются; глядишь — пробился и летает себе от души, кувыркается.

А мы летаем потому, что работа такая, кусок хлеба. А это две больших разницы.

Но дело должно идти. Как во времена Сент-Экзюпери: Линия должна действовать всегда. Упал, разбил машину, — хватай мешки и беги к ближайшему поезду: почта должна дойти.

Людей надо возить, и почту, и груз. Ямщина.

Кто придет нам на смену? Только такой же воздушный наркоман. Да только откуда ему взяться. У нас еще с авиационным спортом возятся… но это же спорт — голы, очки, секунды, доллары, престиж, блага… А фанатики, любители летать, те, кто верны полетам хоть на чем, хоть когда, — те в загоне. Они себе украдкой что-то мастерят, украдкой где-то порхают… А нам нужны массовые школы юных летчиков — не те, показушные, с красивой формой и бантиками, а те, где просто учат летать на планере.

25.10. Летчик на Ту-154 может налетывать 700 часов в год: по 70 в месяц плюс два месяца отпуска. Это санитарная норма, она рассчитана учеными.

Теоретически это так. Если летать с базы, ночевать дома, то — конечно. Например, каждый день рейс на Благовещенск, днем, — это 11 рейсов, 11 дней, их можно отлетать хоть подряд, а потом 19 дней отдыхать. Так работать мы согласны; с нами согласны и ученые-медики. Каждую ночь спать дома. Отпахал треть месяца, положил в карман 600 рублей — и отдыхай. Тут и отпуска не надо. Даже пусть два разбора в месяц и три резерва — все равно, полмесяца отдыха.

Говорят, примерно так летают в Баку. Я не слышал что-то, чтобы бакинцы летали на край света с тремя-четырьмя посадками, с ночевками и сидением по трое суток в других часовых поясах. Они летают по европейской части страны, днем, а спят дома, ночью.

Если бы я знал свой план на весь месяц и был уверен, что он железный, я мог бы планировать свою личную жизнь.

Но большинство наших рейсов в зимнее время сокращают до трех раз в неделю. Можно, конечно, в рейсе отдыхать с самолетом 12 часов, но где ж набраться самолетов. Самолет должен летать, иначе он нерентабелен. А экипаж, значит, должен сидеть в эстафете по двое-трое суток: то в Одессе, то на Камчатке, то опять во Львове, то снова во Владивостоке.

В общем, зимой работы мало, а летом работа почему-то без выходных, да еще продленная до 87 часов месячная саннорма.

И все-таки мы едва налетываем в год 500 часов, а то и не получается. У меня в этом году — без отпуска летал — едва натянулось 400 часов. А устал за лето, как будто вытянул всю саннорму. А ведь налетал за лето едва 250 часов.

Конечно, блатным летать чуть легче. Им ставят выгодные короткие рейсы. Какой ни тяжелый рейс с разворотом на Хабаровск или Москву, но это все же не Камчатка, где шесть посадок и трое суток сидеть, оглушенному чужим режимом. И Норильсками их не очень балуют. Так что у них и налет есть, и отдыха чуть больше.

Правда, как начнем летать без штурмана, эти рейсы с разворотом высосут всю душу, не захочешь.

Итак, цифры цифрами, а работа работой. В таких условиях до 55 лет долетывают единицы, и то, обычно, командно-инструкторский состав. Они летают меньше нас, им достаточно 250 часов в год. Правда, инструкторы летают 500 часов, из кабины не вылезают. Но это налет — лучший, самые дорогие рейсы, они планируются заранее, железно, и, в основном, дневной Благовещенск. Заработок инструктора, с учетом коэффициента 1,5, т. е. оплата за час, как за полтора, достигал в иные месяцы 1000 рублей.

Правда, сейчас все это урезали, инструктор в оплате приравнен к рядовому КВС, и налетывать должен так же, как рядовой. И желающих в инструкторы тут же поубавилось.

В основном же, летный век наш ограничен 50-ю годами. И то: пилот уходит уже с кучей диагнозов, то есть, больной, изработанный, как другой человек в 60. А сколько не долетывает и до пятидесяти…

Ну а те монстры, что летают и после 55 лет, как Рульков, — ясно какие работники. Кстати, Кузьма-то Григорьевич — трудяга, из-за штурвала не вылезает, никому не мешает, ну, поворчит немного, и все. Спит себе в полете да курит одну от другой. Вот что полезного можно взять у Рулькова, так это стремление предвидеть и зря не рисковать, даже в мелочах. Надежно. Но и особого прогресса от такой манеры не жди. Это путь — по накатанным до блеска рельсам. К этому надо стремиться, это основа безопасности полетов, но… но надо трезво оглядеться и вовремя уступить дорогу и уйти.

А вот пресловутый С. явно не тянет уже. Не хватает ему реакции, не успевает вертеться, отстает от требований времени, и каждый полет с ним — КВН, ребята ворчат.

Что, брат, соскучился по работе? Полтора месяца без полетов, сосет? Ты пока плюй-ка на все, тебе еще две недели отдыхать. Дыши, спи, вкалывай на даче и в гараже, пульс по утрам 58… И не жалуйся на здоровье свое: у других вон, видел — как люди мучаются с болячками, месяцами лежат, а туда же, лезут, натягивают цифры, летают с диагнозами, наркоманы воздушные… Втравился — так уж до конца.

А все ж-таки, если бы свершилось немыслимое и у нас разрешили бы полеты частной авиации, как во всем крещеном мире, — немедленно приобрел бы маленький самолетик, посадил бы семью — и «потише-потише»…

Да, растащило-развезло… Конечно, отстаем мы от мира. Значит, автомобиль частный — это, наконец, можно внедрять массово. Езди на свой страх и риск. А летать, значится, еще время не пришло. Интересно, когда же оно придет, это время? Жаль, уже стар я буду. А может, и не доживу.

А так бы — с моим-то опытом — за два-три дня прилетел бы в любой конец. Конечно, за обслугу, охрану, стоянку, прогноз — надо платить. Ну, так у летчика как раз на это скорее бы деньги нашлись, чем у слесаря. Вот и летали бы сначала летчики, кто и опыт имеет, и деньги. Сел бы с семьей на собственный ероплан, и потихоньку… мне не надо пилотажа, я наелся, я бы спокойно… А красота-то какая! По утвержденной трассе, допустим, вдоль железной дороги, по «компасу Кагановича», на высоте 300 метров — широка страна моя родная… А на сложных участках — пожалуйста, консультируйся у опытного штурмана, у синоптика.

Эх, создать бы общество типа Добролета на кооперативных началах — там работы нашему брату, старому летчику, немерено. Учили бы людей летать, сами строили бы технику, все бы это объединилось, молодежь бы пошла к нам, таланты…