Николай Эпштейн - Хоккейные истории и откровения Семёныча

А я ловлю себя на мысли, что любуюсь этим скромным человеком с лицом истинного русского интеллигента. Наверное, вот на таких людях, как Родин, скромно изо дня в день делающих свое дело, и держится несмотря ни на что Россия. Они — как капилляры, питающие тело страны живительной кровью. И неважно, кем и в какой области они трудятся — в хоккее, водителями троллейбуса, токарями на заводе, горняками, пилотами авиалайнеров, рыбаками. Важно, что они есть. А пока есть они, есть и Россия.

И где же ты хоккей московский?.

Пройдет совсем немного времени, и к рассказам о том, что Москва была когда–то крупнейшим хоккейным центром страны, отнесутся с недоверием». Я почитал недавно эту начальную фразу из собственной статьи, напечатанной в газете «Московская правда» в 1987 году, и вздрогнул: какое дьявольское получилось пророчество.

Москва действительно уже не представляет собой той мощной хоккейной державы, которой была еще совсем недавно. И впрямь — была. Это так же точно, как то, что именно в Москве, а не где–нибудь появился на свет канадский хоккей — около Восточной трибуны стадиона «Динамо», где была сооружена площадка под открытым небом.

Читаю сегодня ту статью и думаю: вот пророчество так пророчество! Исходил я из других мыслей и оценок, совсем другими критериями оперировал, а результат–то вышел, пожалуй, один — Москва сегодня вовсе не центр хоккейной жизни России.

В той статье я писал, что даже если бы первая хоккейная «коробка» появилась на стадионе любого другого города, я бы все равно утверждал, что хоккейное дело наше начиналось в Москве, Москвою жило и процветало — Москвою и москвичами. И доказать это был готов предметно.

В конце 40‑х — начале 50‑х годов прошлого века клуб ВВС имел богатые возможности усиливать все свои команды — хоккейную, баскетбольную, ватерпольную. Так вот: руководители ВВС, которые могли взять к себе любого приглянувшегося игрока, обозрев все хоккейное хозяйство страны, удостоили чести защищать свою команду лишь двух немосковских хоккеистов, двух рижан — Меллупса, первого в стране вратаря экстра–класса, и отличного защитника Шульманиса. Замечу, что хоккей в Латвии начал культивироваться еще до войны! Еще один иногородний хоккеист — нападающий из Вильнюса Ганусаускас играл в «Спартаке». Все остальные игроки московских команд были москвичами.

Москве хватало собственных кадров, чтобы ими укомплектовывать свои команды. Более того: москвичи играли тогда и во всех без исключения немосковских командах. И повсюду — на первых ролях. Исключение, впрочем, было: «Химик» Воскресенский. Долгие годы москвичи были в той моей команде и на первых ролях, и на вторых. На всех. В пору становления команды только москвичи там и играли.

Когда начал создавать я в Воскресенске при поддержке Докторова классную хоккейную команду, то столкнулся с парадоксальным обстоятельством: в этом подмосковном городишке и в русский–то хоккей никто толком играть не умел, а уж о канадском и говорить не приходилось. И я сделал то, что сделал бы на моем месте любой другой тренер — поехал искать игроков в Москву. Среди тех, кого удалось найти, не было ни одного заигранного: искал–то я их не в высшей лиге.

На месте лужниковского гиганта был в то время стадион «Каучук». Там, на «Каучуке», нашел я в разные годы Юрия Морозова и трех братьев Рагулиных, на стадионе, что на Семеновской заставе — Юрия Борисова, на стадионе Юных пионеров пятерых хоккеистов, в том числе Эдуарда Иванова и Юрия Громова, на стадионе «Буревестник» — Валерия Никитина. Вот так и создан был «Химик». Но разговор–то о московском хоккее, который сегодня, в наши дни, отнюдь не менее (а берусь утверждать — более) актуален, чем раньше, когда писалась эта статья.

Обвини я в те годы руководство Федерации хоккея СССР в том, что дела с хоккеем в Москве обстоят плохо, то прослыл бы уж совсем еретиком. Как же так, ЦСКА — несомненный лидер, «Динамо», «Спартак» все также сильны. Да что там говорить, если за все чемпионаты страны не было ни одного, когда московская команда отдала бы первое место.

Но давайте представим себе, что мысль обзавестись отличной хоккейной командой пришла в голову директору крупного подмосковного предприятия не тридцать лет назад, а ныне (напомню, что статью свою, к которой обращаюсь, я написал в 1987 году). Не знаю, куда направил бы стопы его гонец, но уж наверняка не в Москву. Смысла нет в Москве игроков искать, коль сама Москва давно их на стороне ищет. Я не оговорился — не ЦСКА, который при Викторе Васильевиче Тихонове в 80‑х годах «подгребал» периферию сполна, а все московские команды. Разница состояла лишь в том, что ЦСКА брал, кого хотел, а остальные — кого могли. Ну, еще «Динамо» в какой–то мере могло поспорить с ЦСКА, пользуясь ведомственным всевластием, и призывая хоккеистов служить под знамена доблестного МВД.

Я привел тогда цифры: в «Крыльях Советов» играли 12 москвичей, в «Спартаке» — 12, в ЦСКА — 8, в «Динамо» — 6. Получалось, что во всех четырех московских командах москвичей не набиралось и на две. А набиралось в том случае, если к этим 38 москвичам добавить тех, кто выступает за команды других городов. Таковых — 12 (5 — в Риге, 4 — в Воскресенске, 3 — в Уфе). Статистика, против нее, как говорится, не попрешь.

Неразумно было бы считать, что удельный вес московского хоккея всегда должен бы оставаться таким, как 40 лет назад. В конце концов, Москва первая узнала диковинную заморскую игру, восприняла ее, вдохнула в нее жизнь, и хоккей зашагал по всей стране семимильными шагами. Я полагал, что этот удельный вес должен был уменьшиться, но не до такой же степени! На каком–то этапе столица могла перестать играть роль экспортера, но ни при каких обстоятельствах не должна была превратиться в импортера. И уж во всяком случае число иногородних игроков в московских командах никак не должно было превышать числа москвичей в командах других городов. Однако «импорт» хоккеистов не просто превысил «экспорт», а превысил в несколько раз!

Я усматривал причину того, что Москва, номинально значась крупнейшим хоккейным центром страны, по существу уже давно не являлась таковым, в том, что столичные клубы высшей лиги в течение долгих лет имели практически неограниченную возможность пополнять свои составы классными игроками иногородних команд, которые несли постоянный и весьма болезненный, ощутимый урон.

Берусь утверждать, что политика постоянного заимствования игроков вредна не только тем, у кого берут, но и самим берущим.

Вот что я писал: «До тех пор, пока работу спорткомитета, федерации хоккея, общества будут оценивать, руководствуясь только количеством классных команд, их местами в чемпионатах страны и числом игроков для сборной, Москва будет обозначена крупнейшим хоккейным центром. А задавшего нелепый вопрос человека, где лучше поставлена хоккейная работа — в московском «Динамо» или в горьковском «Торпедо», в московском «Спартаке» или в челябинском «Тракторе», ткнут носом в таблицу чемпионата и дадут справочник, распухший от множества таблиц: посмотри — сам поймешь».