Вальтер Хаген - Фальшивомонетчики Третьего рейха. Операция «Бернхард»

Когда мне в Нюрнберге, несмотря на значительные трудности, удалось все же переговорить с Каль-тенбруннером с глазу на глаз в его тюремной камере, он задал мне довольно странный вопрос, не сможет ли Швенд, у которого вне всякого сомнения есть связи с «международным еврейством», оказать ему помощь…

Глава 5

Освобождение Муссолини

12 сентября 1943 года из ставки фюрера было передано по радио специальное сообщение:

«Немецкие десантники совместно с военнослужащими войск ОС и сотрудниками службы безопасности провели сегодня операцию по освобождению арестованного предательской кликой и находившегося в заключении дуче. Операция проведена успешно: дуче освобожден и находится на свободе. Достигнутое правительством Бадолио соглашение о выдаче его англо-американцам тем самым сорвано».

А 15 сентября бюро информации передало дополнительно:

«Освободительная акция, закончившаяся сенсационным успехом, была тщательно подготовлена спецкомандой службы безопасности СС совместно с десантниками и проведена в чрезвычайно сложных условиях. Правительство Бадолио старалось во что бы то ни стало скрыть местонахождение дуче, принимая чрезвычайные меры.

В стремлении скрыть любые следы пребывания дуче итальянское правительство после 25 июля неоднократно перевозило его с места на места. За последнее время через каждые два-три дня его переводили в новые тюрьмы, содержали в казармах, на островах и военных кораблях. Для охраны привлекались многочисленные воинские подразделения, которые регулярно менялись. Непосредственную охрану дуче осуществляло подразделение карабинеров, получившее приказ убить пленника в случае попытки его освобождения. Принятыми немецкими службами мерами удалось установить не только прежние места пребывания дуче, но и последнее место его заточения. В частности, было точно установлено, что дуче переведен в труднодоступный горный район, где и содержится в заключении в ужасных условиях под усиленной охраной. Полученные сведения-послужили сигналом для начала необычной операции, которую возглавил хауптштурмфюрер СС — сотрудник службы безопасности, выходец из Остмарки (Восточная Австрия). Несмотря на отданный охране Муссолини приказ застрелить дуче при попытке освобождения, он при проведении операции в прошлое воскресенье не был даже ранен. После своего освобождения дуче разговаривал по телефону с фюрером. Трудно передать словами те чувства, которые испытывали фюрер и дуче во время этого исторического разговора. Выражение благодарности, высказанное фюрером дуче за его поддержку вопроса о присоединении к Германии Австрии: «Муссолини, я этого никогда не забуду!», теперь подкреплено действием, доказывающим, что фюрер всегда держит данное им слово. После этого дуче возвратился к своей семье, также освобожденной спецкомандой службы безопасности из положения интернированных. Фюрер наградил участников операции орденами».

17 июля 1943 года я получил переданную по радио просьбу моего уполномоченного в Италии срочно прибыть в Рим. Сказанное далее в радиограмме было непонятно: в частности, упоминание о «запланированном покушении на Муссолини». Сообщение меня обеспокоило, но сказанное о покушении на дуче я понял как ожидаемое.

Положение немецкой разведки в Италии в связи с отданным в свое время приказом (о котором я уже упоминал), запрещавшим любую секретную деятельность в фашистской стране, было тяжелым. Разрешалось только иметь офицеров связи в учреждениях итальянской секретной службы. Связь с итальянской военной разведкой была возложена на немецкого военного атташе в Риме, генерала фон Ринтелена. Свою задачу он выполнял толково, неплохо работал и немецкий полицейский атташе Капплер. Их работа, однако, затруднялась тем обстоятельством, что главнокомандующий немецкими войсками «Юг» генерал-фельдмаршал Кессельринг[55] слишком уж доверял своим итальянским союзникам. Никакой помощи нам поэтому от него не было, даже на прикрытие рассчитывать не приходилось, особенно если осуществлялась какая-либо деятельность, направленная против итальянских учреждений и служб. Ринтелен и Капплер были связаны, как говорится, по рукам и ногам. Капплер, например, по приказу Гиммлера должен был ограничить свою деятельность рамками сотрудничества с итальянцами в полицейской области. Глаза свои он, конечно, не закрывал и собирал любую информацию и вне сферы своей непосредственной деятельности, хотя и был по своей профессии и склонностям чистым чиновником уголовной полиции, в которой прослужил долгие годы. В дополнение к собственным трудностям ему приходилось преодолевать конкуренцию со стороны личного уполномоченного рейхсфюрера СС в Италии Ойгена Долльмана.

Долльман был вообще-то интересным человеком и привлек к себе внимание руководства, будучи еще переводчиком, работавшим со многими государственными деятелями во время их визитов в Италию и великолепно справлявшимся со своими обязанностями. Он относился к типу людей невоенного склада, мягких, предпочитавших выбирать путь с наименьшими препятствиями — представляя собой прямую противоположность эсэсовскому правилу: «Надо приветствовать все, что закаляет душу и тело». Но при этом он был первоклассным салонным львом, благодаря чему пользовался определенной популярностью в римских аристократических кругах. Бросалось в глава, что Долльман старался поддерживать особо тесные связи с молодыми, слишком благовоспитанными аристократами, имевшими склонность к заблуждениям и низменным страстям. За подобные деяния Гиммлер наказывал эсэсовцев смертной казнью, Долльмана же не трогал.

От такого деятеля ожидать какой бы то ни было информации не приходилось. Капплер же, хитрый и умный шваб, находился практически между двумя фронтами, так как являясь полицейским атташе, подчинялся Мюллеру, шефу гестапо, испытывавшему враждебные чувства к Шелленбергу и внешней разведке в целом. В связи с этими обстоятельствами я был вынужден вести нелегальную разведывательную деятельность в Италии, несмотря на действовавший запрет. Шелленберг меня в этом не покрывал, но и не мешал, заявляя, что ничего об этом не знает. Тем не менее он направлял мои докладные записки о положении в Италии в ставку фюрера. Кальтенбруннер охотно визировал их, не испытывая, как и многие австрийцы, особой симпатии к итальянцам и воспринимая с воодушевлением любую информацию отрицательного характера об Италии.

Разведывательную деятельность в Италии я начал сразу же после вхождения в мой отдел итальянского реферата, и первый же мой большой доклад, который я представил в апреле 1943 года, едва не стал для меня роковым. Его содержание я согласовал со вновь назначенным нашим послом в Ватикане, бароном фон Вайцзеккером[56], бывшим до того статс-секретарем министерства иностранных дел рейха. Основным тезисом доклада явилась мысль, что Италия рано или поздно должна будет выйти из войны. Этот тезис я постарался подкрепить несколькими фактами. Доклад попал к Гитлеру, который встретил его в штыки. Хотя он, за исключением Муссолини, был и сам невысокого мнения об итальянцах, доклад мой фюрер оценил как проявление пораженческих настроений, будто бы присущих немецкой секретной службе. А ведь она стремилась знать истинное положение вещей, оценивая их порою не так как он, считавший свою интуицию превыше всего. Однако, несмотря на плохое впечатление, произведенное моим докладом, от своей должности я отстранен не был, а итальянский реферат так и остался в моем отделе, но деятельность моя поддержана не была. Так что одна только моя инициатива многого дать не могла.