Майк Науменко. Бегство из зоопарка - Александр Исаакович Кушнир
«Я люблю группу «Зоопарк» за то, что многие ее не любят, — исповедовался Майк в автобиографическом материале для журнала «Зеркало». — Есть люди, которые нас буквально ненавидят. Я очень им за это обязан. Есть люди, которые считают нас одной из лучших (по крайней мере, в Ленинграде) групп. Им я, наверное, обязан тоже. Играем мы нарочито грязный рок-н-ролл, не заботясь чрезмерно о чистоте звучания, о ладе и тому подобном. Главное — это общий кайф, интенсивность звука, энергия и вибрация. Многие считают, что все должно быть чистенько, прилизано и красивенько, как, например, у петербургских групп «Пикник» и «Зеркало». Я же придерживаюсь другого мнения. По-моему, главное — это чтобы публике не было скучно. В конечном итоге, мы все играем для нее».
В ноябре 1981 года Майка пригласили выступить на крупном концерте «Барды и современная музыка» — в одной компании с Владимиром Леви из «Тамбурина», певицей Ольгой Першиной и Борисом Гребенщиковым, который специально для этой акции написал «Небо становится ближе». В свою очередь Майк исполнил под гитару несколько лирических песен, а завершил выступление новой композицией «Сегодня ночью»: «Никто не будет уродлив, не будет красив / Никто не будет мертв, зато никто не будет жив / Сегодня ночью все будет хорошо...»
Проходило это мероприятие в Ленинградском дворце молодежи под руководством Андрея Тропилло — человека, которому в ближайшие годы предстояло записать все главные альбомы «Аквариума» и «Зоопарка». Позднее стало принято считать, что культурологическая деятельность этого «посланца космоса» вполне сопоставима с ролью Джорджа Мартина в создании оригинального звучания The Beatles. Похоже, что так оно и было.
Как известно, Андрей Владимирович Тропилло родился 21 марта 1951 года. «В тот же день, что и Иоганн Себастьян Бах», — любит уточнять великий звукорежиссер, никогда не страдавший избыточной скромностью.
Вскоре после окончания физфака ЛГУ Андрей Тропилло оказался на первом ленинградском концерте «Машины времени».
«Когда Макаревич начал петь “Битву с дураками”, народ притих и прекратил хождение за портвейном, — рассказывал мне Андрей в середине девяностых годов. — Через несколько секунд весь зал уже стоял. Со мной был отец, к слову, изобретатель первого советского радиолокатора, который потом сказал: “Мне показалось, что сейчас откроются двери клуба, а там стоят черные «воронки», и людей начнут пачками загружать в машины”».
После такого стресса впечатлительный Тропилло тут же решил заняться организацией концертов «Машины времени». Начиная с 1976 года он провел несколько «сейшнов» на физфаке ЛГУ, в каком-то безымянном доме культуры на Ржевке и в здании бывшей церкви Каспийского полка. Параллельно не брезговал мелкими подработками — например, продажей фотографий и концертных записей группы, которые сам же и делал: «Маленький принц», «Москва — Ленинград», «Несостоявшийся концерт», а также сольных акустических выступлений Макаревича.
Так случилось, что на одном из мероприятий Андрей Владимирович использовал в качестве пронумерованных билетов... обрезанные бланки комсомольских грамот с изображением Ленина, стоящего на фоне Смольного. Эта сверхнаглость не осталась незамеченной представителями государственных органов.
«У меня аж губа дрожала, но я от всего отказывался», — уверял Андрей, которого власти обвиняли чуть ли не в подготовке террористического акта.
После всего пережитого будущий продюсер решил сосредоточиться исключительно на студийной работе. Продолжая преподавать на физфаке ЛГУ, он устраивается на полставки в Дом юного техника на Охте. Тогда и подумать никто не мог, что через несколько лет четырехэтажное здание бывшей женской гимназии на улице Панфилова превратится в местный аналог лондонской студии Abbey Road.
Это была красивая история. Кружок, который вел Тропилло, официально назывался «секцией звукозаписи». Также Андрей Владимирович обучал охтинских школьников игре на испанской классической гитаре. Пьесы и этюды высшей степени сложности он исполнял не хуже преподавателей с консерваторским образованием.
Несложно догадаться, что испанская гитара и секция звукозаписи служили лишь прикрытием его основной деятельности. Вскоре в просторном кабинете Андрея Владимировича стали появляться бородатые дяденьки в потрепанных солдатских шинелях. В руках у них были электрогитары, а во рту — «Беломор». Происходили эти визиты по вечерам и в выходные дни — в то время, когда отсутствовало начальство.
«Тогда важно было понимать психологию руководителя советского учреждения, — рассказывал Тропилло. — Как правило, он догадывался, что его сотрудники работают не только ради мизерной зарплаты, у них еще имеются свои интересы. Но вместе с тем начальник не хотел получать на работников анонимки или звонки из КГБ. Между этими крайностями мне и приходилось тогда балансировать».
Вскоре «Аквариум» согнали с репетиционной точки, и вся их аппаратура переместилась в студию к Тропилло. На смену нищете в Дом юного техника пришла бедность.
Спустя несколько месяцев «Аквариум» вместе с Андреем Владимировичем приступает к записи «Синего альбома», в который вошли такие акустические шедевры, как «Железнодорожная вода», «Молодая шпана» и «Электрический пес».
«“Молодую шпану” я написал мрачной осенью, у меня тогда семейная жизнь разлетелась, да и абсолютно все разлетелось, — рассказывал мне Гребенщиков. — “Электрический пес” родился под впечатлением от ностальгических кухонных разговоров. Это было чудовищно: на дворе 80-й год, еще ничего толком не произошло, а меня уже тогда достали все эти воспоминания на тему “как все было хорошо”... И у меня прорвалась злобная тирада в адрес всех этих людей, которые вместо того, чтобы жить настоящим, все время живут прошлым».
В студии Дома юного техника четверка «растаманов из глубинки» музицировала при полном невмешательстве Тропилло, мудро пустившего психоделический корабль «Аквариума» самостоятельно плыть по течению.
«Перефразируя поговорку, мы использовали все, что движется, — вспоминал Андрей «Дюша» Романов в 1996 году. — Как только в голову приходила какая-то идея, нам сразу же хотелось посмотреть, что из этого получится. Мы не случайно заявляли, что постоянно находимся в состоянии эксперимента».
Надо заметить, что во время этой авантюры преподаватель школьной студии звукозаписи рисковал многим.
«В конце ноября Тропилло, гипнотически убедив старушку-вахтершу в том, что мы — пионеры, ввел нас в Дом юного техника на Охте, — улыбается Гребенщиков. — Играли фанфары, пел хор нелегальных ангелов — начиналась Новая Эпоха».
Неугомонный Тропилло постоянно «рвался в бой», и идеолог «Аквариума» по мере сил старался направить его энергию в нужное русло. В частности, пригласил Андрея Владимировича на запись альбома «Сладкая N и другие» в Большой театр кукол. Окинув цепким взглядом просторное тон-ателье и решительную Аллу Соловей за пультом, звукорежиссер «Аквариума» дал несколько ценных советов и с достоинством удалился.
