Екатерина Боже - Говорят что здесь бывали… Знаменитости в Челябинске

Вульф очень не хочет никого вводить, опасаясь ослабить спектакль, – как она мне сказала… Я добавила, что еду с тем, чтобы репетировать „Министершу“. В Челябинске репетиций не было: Завадский уезжал в Москву. Первая репетиция была 6-го числа (6 августа 1955 года. – Прим, авт.) в Свердловске. С первой же репетиции, которую повел Завадский, было ясно и многим другим, что работать со мной он не хочет». Раневская ушла из Театра Моссовета.

В Челябинске местный критик В. Викторов своей рецензией вольно или невольно задел и Раневскую, и Завадского за живое. В отзыве на спектакль «Шторм» по В. Билль-Белоцерковскому он обратил внимание на то, что при всей талантливости игры Фаины Георгиевны сцена допроса спекулянтки Маньки-Ранев-ской в ЧК выпадает из общего замысла спектакля. «Трудно сказать, чего здесь достигает театр – разоблачения или героизации Маньки… – отмечает рецензент и добавляет: – Ошибка, на наш взгляд, состоит в том, что сцена допроса Маньки превратилась в самодельную демонстрацию мастерства актрисы… Думается, что режиссура допустила здесь явный просчет». Формально критик был, безусловно, прав, но мирного выхода из этой ситуации не было. Раневская не могла один из своих любимых эпизодов играть посредственно только ради того, чтобы не разрушать спектакль, – ей и без этого не хватало ролей в театре. Завадский же не мог изменить содержание пьесы и перенести акцент на плохо прописанную роль начальника ЧК. Оставалось убрать этот эпизод из спектакля, что в последующем Завадский и сделал.

Вторично Раневская могла побывать в нашем городе в 1962 году. Московский драматический театр им. Пушкина, в котором она работала, должен был приехать сюда на гастроли. Однако до Челябинска Раневская не доехала. Вот что писал из Свердловска своей второй жене Л. Абрамовой Владимир Высоцкий, также игравший в то время в театре имени А. С. Пушкина: «Прошли (спектакли. – Прим, авт.) здесь очень здорово, но в конце появились ругательские статьи. Раневская – притворилась, что вывернула ногу, и уехала в Москву, Чирков тоже уезжает. Дирекция бегает, высунув язык, и поддерживает порядок. Все шепчутся и говорят, что же будет в Челябинске…» Второй раз увидеть Раневскую на своих подмостках челябинцам не удалось.

Вместо заключения

«Бог мой, как прошмыгнула жизнь, я даже никогда не слышала, как поют соловьи…» (Из дневника Фаины Раневской).

Примечание

Впервые очерк опубликован в журнале «Челябинск-сити» (2009, № 1).

Лидия Русланова

Лидия Русланова

«Генералиссимус русской песни»

Ее имя знакомо всякому, ее голос узнает любой. Лидия Русланова – олицетворение народности на русской эстраде (несмотря на обилие современных исполнителей народных песен). Леонид Утесов называл певицу «русским самородком», говорил, что «Русланова – это русская песня».

На долю всенародно любимой исполнительницы выпало немало суровых испытаний, главное из которых – пять лет в исправительных лагерях. Однако характер сильной русской женщины не удалось сломить: после освобождения она продолжала петь, считая, что песня и есть ее жизнь.

Сиротка из хора

Лидия Русланова родилась 14 (27) октября 1900 года в Саратове в семье крестьянина (настоящее ее имя было Агафья Лейкина). Небогатая семья впала в настоящую нищету, когда с началом русско-японской войны отца забрали на фронт, откуда он уже не вернулся. Первая песня, услышанная девочкой, был плач бабушки по уходящему воевать сыну. Тоска и страдание, которыми он был исполнен, оставили глубокий след в памяти ребенка; часто после этого Агафья просила: «Поплачь, баба, по тятеньке». Вскоре от тяжелой болезни умерла и мать. Шестилетняя девочка ходила с шарманщиком по дворам, пела и просила милостыню. Троих детей распределили по разным приютам (своих брата и сестру Русланова потом так и не нашла). Будущая российская знаменитость окончила три класса церковно-приходской школы, и на этом ее образование завершилось. Однажды ей удалось попасть на концерт приехавшей в Саратов знаменитой Надежды Плевицкой. Девочка с восторгом слушала песни, мечтая, что и она когда-нибудь будет петь на эстраде. Регент местной церкви заметил хорошие вокальные данные Агафьи и взял ее в церковный хор, в котором она вскоре стала солисткой. «Послушать сиротку» собирались жители со всего Саратова, приводили с собой гостей города. «Ангел небесный» – шептали монашки, заслушавшись пением.

В четырнадцать лет Агафью определили полировщицей на мебельную фабрику. Зная о таланте девочки, работницы просили ее спеть, а сами помогали ей справиться с заданием. В 1916 году состоялся первый концерт Руслановой на сцене оперного театра, где проходил слёт солдатских депутатов; а в семнадцать лет девушка уже считала себя опытной исполнительницей и ни сцены, ни публики не боялась. Талант юной певицы заметил профессор Саратовской консерватории М.Е. Медведев, который усиленно с ней занимался и настоятельно рекомендовал получать музыкальное образование. Однако долго в консерватории Русланова не проучилась. Лидия Андреевна вспоминала: «Поняла, что академической певицей мне не быть. Моя вся сила была в непосредственности, в естественном чувстве, в единстве с тем миром, где родилась песня. Я это в себе берегла. Когда пела, старалась прямо в зал перенести то, чем полна была с детства, – наше, деревенское. Такой я и была нужна».

После Октябрьской революции юная певица пустилась в самостоятельное плавание. Она много выступала, расширяла репертуар, завоевывая популярность и признание слушателей. Дебют Руслановой как профессиональной эстрадной певицы состоялся в 1923 году в Ростове-на-Дону. Волею судьбы, и ее последний концерт состоялся в этом же городе.

Лидия Андреевна была всенародной любимицей, ее поклонникам не было числа. Чем же так брала за душу русского человека простая поволжская крестьянка, в чем заключался секрет ее популярности? Необычайно разнообразны были исполняемые ею песни – от старинных народных до городских романсов, от причитаний и плачей до задорных частушек и песен советских композиторов. Отсюда и разная зрительская аудитория. Каждой своей песне исполнительница придавала неповторимый колорит, раскрывая всё ее внутреннее богатство. Концертные номера Руслановой отличала театрализованность: она играла свои песни, передавая живое чувство через интонацию, мимику, жесты. После веселой плясовой мгновенно преображалась и исполняла протяжную лирическую песню. На сцену Русланова всегда выходила в народном (не стилизованном, а настоящем) костюме Саратовской губернии, низко кланялась публике, вела себя естественно и просто. Глядя на нее, зритель видел настоящую сильную и волевую русскую женщину, которая и себя в обиду не даст, и других зря не обидит. Она умела и любила пошутить, была хлебосольной хозяйкой (руслановские пироги с капустой славились на всю Москву). Народ считал ее своей и щедро дарил ей свою любовь.