Светлана Алексиевич - Зачарованные смертью

Теперь я вязала свитера, варила обеды, мыла полы, чистила окна. И в один из дней обнаружила, что они меня не замечают. Муж приходил с работы, заваливался на диван и читал газеты. Сын возвращался из школы, обедал и закрывался в своей комнате. Включал музыку. Со мной никто не разговаривал. Подай... Принеси... Где чистая рубашка? Где чистые носки? Что у нас на обед? Я дома жила, а они возвращались сюда переночевать, перекусить, сменить рубашку, сменить ботинки, чтобы их обмыли, обстирали. Когда сын был в школе, я заходила и сидела в его комнате. Так как он со мной общался мало, не откровенничал, я хотела приблизиться к нему через его вещи. Там было все новое, с незнакомыми наклейками, начиная с зубной щетки. Чужие песни, майки, сигареты, значки, носки... Как будто рядом со мной жил какой-то иностранец...

- Сынуля, - спрашивала я, - есть у тебя мечта? Ведь тебе уже шестнадцать лет . Ты, конечно, поступишь в институт?

- Зачем? Я стану бизнесменом. У меня будет много денег.

- А зачем тебе много денег?

- Я хочу жить, чтобы развлекаться. Деньги -- это свобода. Это личная свобода. Ты, мам, знаешь, что это такое?

Не знаю. Доля меня деньги всегда были материальны - это машина, дача, наконец, шуба или возможность купить парное мясо, фрукты с базара. О том, что деньги - это еще и свобода, я не предполагала. Я об этом не задумывалась, я, вообще, никогда не размышляла о свободе. Мне хотелось, чтобы у меня все было: дом, еда, одежда - все то, что сын сейчас называет "комфортом раба". Жизнь для него - праздник, он чувствует ее быстротечность, а мне она казалась прочнее. Он не хочет ждать, он хочет все сразу. Сейчас! Его поколение уже не убедишь, не призовешь стать удобрением для будущего... Я подслушала, о чем они говорят, его друзья. Каждый мечтает иметь свое дело: киоск, магазин... От одной только девочки я услышала:

- У меня будет ателье. Я стану шить для бедных.

Кто-то тут же ее обескуражил:

- Ты разоришься.

И девочка замолчала. Все они хотят праздника...

Но растет же рядом соседский мальчик: запоем читает книги, мастерит корабли и хочет стать мореплавателем. Вот это мой мальчик, я его понимаю...

Но вдруг мой сын подойдет ко мне, обнимет, поцелует:

- Мама, я, может, завтра даже полы для тебя вымою.

Такого никогда не бывает, но все равно приятно. Я это помню.

Муж лежит на диване и читает газеты. Он принес в дом деньги... Остальное должна делать женщина, особенно если она дома. В воскресенье он любит пойти в парк и кататься на качелях. Раньше мы катались и целовались, теперь только катаемся.

Я убегала от них к подружкам. Еще недавно... Совсем недавно... Мы все были равны, жили одной жизнью... А теперь? Одна удивлялась:

- Деньги приносит? Что тебе еще надо? Главное - бабки. А ты еще каких-то отношений хочешь. Моя мечта - выйти замуж за иностранца или богатого кооператора.

У другой муж запил. Ей не до меня. В доме постоянно нет денег, сына голодного в школу отправляет и сама зимой ходит в старой осенней куртке и легких туфлях в мороз. У третьей муж стал миллионером. Что-то покупает, что-то продает. А она работет кочегаром, ну, разумеется, она уголь лопатой в топку не бросает, кнопки нажимает, но все равно им за вредность там молоко дают. У мужа - миллионы, а жена кочегарит, как говорится, пашет. Ей все время кажется, что кончатся их миллионы тем, что его посадят. Кому это у нас нравится, что у другого есть миллионы, а у него нет?! Или сожгут, или посадят. А у нее двое детей. Увенчались мои походы тем, что я поняла: моя душа - моя территория, я должна ее защищать, никого сюда не впускать. Разломят. разнесут, то ли из любопытства, то ли из сострадания. Надо учиться жить одно. А как? Я оказалась неспособной к одиночеству. Все время надо выбирать. Самой. Я измучилась. Хотела пошить халат, ходить дома в красивом халате. Чтобы мои ахнули! Покрой никак не подберу. Привыкла: юбка, кофта, джинсы. Как и раньше, нажарю котлет на всю неделю. А дальше что? Я не люблю кухню, не люблю наряжаться, краситься... Вышло, что дома я тоже не "профессионал"... И тут мой удел - снимать копии и размножать: платье как у всех, котлеты как у всех... Со мной не было праздника...

Может, щенка завести? Откуда люди взяли, что ни, люди, лучше зверей и птиц?

...Мне разонравилось все в себе: мои волосы, моя походка... Со мной что-то стало происходить... Не только в душе, но и в самом организме... Это как припадок... Как молния... Слышу, что открывается дверь, я уже по повороту ключа угадываю: муж или сын. Муж! На столе бутылка с уксусной эссенцией... Я успела выпить лишь половину... Быстренько глотаю то, что осталось... Выбрасываю в мусоропровод бутылку... Чтобы никаких следов... Чтобы он не уговорил меня не умирать... Когда я его не вижу, когда он мне ничего не говорит, я знаю, что его слова... Это не любовь... Ему просто удобно, чтобы я была... Как это? Комфорт раба... Я не хочу быть рабой... Рабыней... Я так и не поняла, кто я... Мне лучше переселиться... И начать все сначала. Но перед тем, как выпить уксус... Это просто смешно... Неужели я не понимала, что исчезаю насовсем? Перед этим я посмотрела очередную, сто какую-то... серию фильма "Богатые тоже плачут", этот мексиканский киносериал, который сейчас вся страна смотрит... Про любовь... Как это я умру, когда через полчаса кино? Я хотела на самом деле умереть... Я мечтала умереть... но мне все равно было интересно: они поженятся или нет? бывает ли кто-нибудь счастлив? Как быть счастливой?

От сына мы скрыли... Теперь я колеблюсь: признаться или не признаться? Как-то он мне сказал, что в смерти есть что-то женское... Что он хотел сказать?"

История человека, который не мог быть счастливым...

Виктор Иванович Марутин,

фотограф, 55 лет

Из рассказа дочери

"Он уехал на дачу...Это он нам сказал, что поедет на дачу. Сошел с электрички, его видели: с рюкзаком, с охотничьим ружьем и фотоаппаратом. И повернул в лес... По заячьему следу... Это нам тоже рассказывали. Было воскресенье. Хороший зимний день. Блестело чистое солнце. Много людей ехало на дачу...

Он был плохой охотник... Не любил убивать, не было в нем этого охотничьего азарта... Хотя всегда брал с собой ружье. Но привозил домой чаще всего не убитую дичь, а новые снимки. Птиц, зверей... Ему нравилось снимать зиму и осень. Дето почему-то не любил. Моя любимая фотография, однажды подаренная мне отцом на день рождения, - изумленный заяц... Он близко-близко наскочил на человека и не испугался, а изумился... Эта фотография была на нескольких выставках. Получила приз. Отец объездил всю страну. Снимал знаменитых ученых, космонавтов, передовых доярок, передовых пастухов и рыбаков, стройки и новостройки пятилетки. Но призы и дипломы получал за птиц и зверей. (Пауза.)

Стрелял он из своего охотничьего ружья... Прямо себе в сердце...