Василий Грабин - Оружие победы

4

Когда закончились сборка, отладка и небольшие предварительные испытания пушек Ф-22, напряжение в КБ немного спало, наступила короткая передышка. Мы решили подвести первые итоги. Для откровенного разговора собрались конструкторы, производственники, военные представители Артиллерийского управления Елисеев и Буров. Все с удовлетворением отмечали, что вес пушки Ф-22 на 50 килограммов меньше заданного нашим же ТТТ, что коэффициент использования металла высокий. Это хорошо характеризует проект, культуру проектирования. Но 76-миллиметровая пушка образца 1902 года Путиловского завода в походе весила всего 2400 килограммов, а в боевом положении- 1100. Орудийный расчет легко перекатывал ее на позиции вручную. А наша, хотя и значительно легче универсальных и полууниверсальных пушек, все же была довольно тяжелой для орудийного расчета, который численно оставался таким же, как и у трехдюймовки. Нас не удовлетворяло и то, что относительно малый вес мы получили за счет широкого применения дорогих высоколегированных сталей. Это был простой, однако крайне нежелательный с точки зрения экономики путь, особенно в военное время. Трехдюймовку же делали из дешевых малолегированных и углеродистых сталей.

Товарищи высказали мнение, что в настоящем виде Ф-22 нужно рассматривать как средство борьбы с универсализмом, а специальную дивизионную пушку, по-видимому, придется создавать вслед за Ф-22.

Единодушно все пришли к выводу, что нужно создать пушку такого же веса, как трехдюймовка образца 1902 года, но значительно большей мощности увеличить дальность стрельбы и бронепробиваемость. Ходовые качества Ф-22 применительно к конной тяге были очень высокие, но и по хорошим дорогам скорость передвижения пушки была ограничена 35 километрами в час. Для того времени (1935 год) это было как будто немало, но мы предвидели развитие автотранспорта.

На совещании подвергли критическому разбору многие механизмы и агрегаты. Отмечали недостатки и тут же предлагали способы их устранения.

Серьезную критику вызвала низкая технологичность почти всех элементов пушки Вот когда наглядно проявился наш малый опыт в проектно-конструкторских работах, наша технологическая слабость, преобладание кустарщины и недостаток зрелой инженерной мысли! Жарко стало конструкторам. Много нам нужно еще учиться

Мне было приятно, что конструкторы критически оценивают свою работу,значит, они растут, их творческие способности развиваются. Это значит, что и весь коллектив растет и будет расти, он здоров и не обречен на застой, на старение. Отрадно было и то, что коллектив показывает свою боевитость, что у нас вырабатывается свой стиль, своя школа.

В заключение мы сравнили все три наши пушки: полууниверсальную Ф-20, дивизионную Ф-22 с "ломающимися" (складными) станинами и дивизионную Ф-22 с цельными станинами ("желтенькую"). Оказалось, что Ф-20 при одинаковой мощности на 350 килограммов тяжелее Она менее надежна, потому что на марше поддон прикрепляется к станку на быстром ходу по пересеченной местности поддон может деформироваться, а то и совсем потеряться. Пушка станет небоеспособна. И если даже на марше все обойдется благополучно, но возникнет необходимость внезапно открыть огонь, потребуется время для установки орудия на поддон. Иначе невозможно стрелять. На каменистом грунте стрельба затруднительна, так как шипы поддона не сцепятся с грунтом, а это может привести к аварии.

Пушке Ф-22 со складными станинами для открытия огня на марше необходимо сбросить станину с передка, установить ее в боевое положение, и только после этого можно открывать огонь. Ф-22, "желтенькая", может открывать огонь на марше сразу же, как только будет снята с передка. Она может изготовиться к бою мгновенно, меньше чем за минуту. Таким образом, "желтенькая" имеет преимущество перед остальными пушками. И когда встал вопрос, что же следует рекомендовать на вооружение нашей армии, все единодушно высказались за "желтенькую".

Перед отправкой пушки еще раз проверили в опытном цехе, зачехлили, сложили возле них ящики с запасными частями, инструментом и принадлежностями для обслуживания орудий, а также ящики с патронами, которые мы должны были взять с собой,- на полигоне таких патронов не было. В бригаду для обслуживания пушек на полигоне входили четыре конструктора: Горшков, Ренне, Мещанинов и Муравьев, цеховые работники Гогин, Румянцев, Маслов и другие. Директор распорядился доставить пушки на полигон на автомашинах. Сопровождать их должна была вооруженная охрана. Мощные ЗИС-5 подали прямо в опытный цех. На них погрузили пушки и ящики, тщательно замаскировали брезентом. Бригада расселась по машинам, и они одна за другой выехали на заводской двор и направились к проходной. В цехе сразу стало тихо и просторно и немного грустно. Меня одолевало беспокойство: как доставят пушки на полигон? Как их оценят?

В КБ тоже стояла тишина. Я сел за стол и начал готовить материал для доклада о пушках. А каким должен быть объем доклада? Впервые в жизни мне предстояло докладывать руководителям партии и правительства. Было и лестно и тревожно: не растеряюсь ли, не вылетит ли все из головы?

Доклад должен быть коротким и ясным. Но что сказать о пушке, чтобы дать о ней полное представление? В ней нет второстепенного, все нужное. После долгих раздумий пришел к заключению, что надо сказать о начальной скорости снаряда, о наибольшей дальности его полета, бронепробиваемости на 500 и 1000 метров, о скорострельности, о весе и габаритах пушки в боевом и походном положении, о времени перехода из походного положения в боевое и обратно, о скорости передвижения, основных материалах и оборудовании для изготовления.

И ни в коем случае не читать по записке, хотя на всякий случай в кармане записочку все же надо иметь. Если растеряюсь, она выручит.

Цифровые данные запоминать мне было не нужно: они у меня, как говорится, в зубах навязли. Очень быстро я набросал "шпаргалку", просмотрел ее и пришел к выводу, что на доклад мне потребуется около десяти минут. Много или мало это я не знал, а спросить не у кого было. Решил: спрошу при телефонном разговоре у Павлуновского. Так и сделал. Он посоветовал:

- Приезжайте пораньше, встретимся, и вы в порядке подготовки доложите мне. Тогда и решим.

Прибыв в Москву, направился прямо в ГВМУ. Иван Петрович выслушал мой доклад и одобрил. Это сразу подняло мое настроение. По совету Павлуновского я в тот же день поехал на полигон.

Этот полигон тогда только начали организовывать на площадке, километрах в пятнадцати от железной и шоссейной дорог. Добраться туда стоило больших трудов. По телефону я попросил передать представителю нашего завода, чтобы он выслал к ближайшей железнодорожной станции грузовую машину (к этому времени наша бригада уже была на месте). Когда я вышел из вагона, машина ждала меня. Но добирались от станции до полигона неимоверно долго - дорога была ужасной. Часть ее была покрыта щебенкой, но повсюду зияли глубокие выбоины. А дальше форменное бездорожье. В одном месте даже на грузовой машине невозможно было проехать, пришлось объезжать далеко вокруг и тоже почти по бездорожью.