Записки изыскателя - Николай Иванович Кутузов
В это время и вызвал меня к себе главный инженер управления.
— Как идут дела по составлению проекта? — спросил он, подавая руку.
— Работа подвигается. Думаю, успеем закончить в намеченный срок.
— У тебя хороший помощник, Белкин, и он, я думаю, сумеет еще на несколько дней заменить тебя. Нас завалило снегом, — продолжал главный инженер, — и строители не успевают расчищать дорогу. Получен срочный приказ открыть движение по всей трассе, а механических средств у нас мало, и они не справляются с заносами. Дана команда прекратить строительные и проектировочные работы и всех людей переключить на расчистку снега. За перевалом, на реке Хета, очень трудно на участке Кравченко. Тебе надо поехать туда и вместе со строителями найти более эффективные средства борьбы с заносами. Я сам еду на Стрелку и всех людей из управления разошлю помогать строителям.
Утром следующего дня я выехал на трассу в просторных санях, запряженных двумя бойкими лошадками. Завернутый в огромный тулуп, я сидел рядом с кучером. Лошади бежали мелкой рысцой, и нас обдавало паром их дыхания и комьями-снега из-под копыт. По морозной тайге далеко разносился звон бубенцов нашей упряжки и поскрипывание снега под полозьями саней.
По бокам дороги стояли огромные сугробы снега. Их до самой кромки леса сдвинули снегоочистители, и если будет новый занос, то снег девать больше некуда, а придется перелопачивать его на эти сугробы.
Медленно поднимаемся на тот перевал, где прошлой зимой устраивали проезд для тракторов. На перевале снегу мало, порывы ветра сдували его, и он легкими облачками разносился по лежащей ниже тайге.
Вечереет. Мороз сильнее пробирается под одежду, и мы с кучером временами соскакиваем с саней и бежим рядом, путаясь в своих тулупах. Немного согревшись, вскакиваем в сани и погоняем лошадей. В густых сумерках мелькнул и пропал огонек. Вот он появился снова, стал разгораться ярче и манить к себе, напоминая о близости жилья. Среди деревьев показались дома, мы въехали в поселок.
Пришлось почти ночью тревожить здешних хозяев и пользоваться их радушным гостеприимством. Начальник здешнего участка строительства, мой старый знакомый Антон Михайлович Кравченко, приветливо встретил меня. Я знал, что он был холостяком, теперь же в его комнатке я увидел занавески на окнах, вышитые скатерти, подушки и коврики. Все свидетельствовало о том, что ко всему этому прикоснулась женская рука. «Женился», — подумал я, и, видя мой, очевидно, недоуменный взгляд, Антон Михайлович спрашивает:
— Что, неплохо я устроился в тайге?
— У вас приятная способность создавать чисто женский уют, — ответил я.
— Надя! Хватит тебе наводить красоту, мне уже неудобно выслушивать незаслуженную похвалу, — громко позвал хозяин.
Как только он произнес это имя, я вспомнил тайгу в зимнем одеянии, звон колокольчиков и женскую фигуру в мехах.
— Ваша сестра еще с вами? — удивленно спросил я.
— Конечно, вот она и сама. Знакомьтесь, пожалуйста. Да вы уже, кажется, знакомы? Помнишь, Надя, — обратился Кравченко к входящей в комнату девушке, — когда мы делали проезд в тайге, то встретились за перевалом с Иваном Андреевичем?
— Так вот где прекрасная виновница уюта этого зимовья! — сказал я, пожимая Надину руку. — В здешних условиях трудно, наверное, так прилично украсить жилье?
— Нет, совсем нетрудно, — смущенно заговорила Надя, приглашая нас к столу. — Работаю я в конторе участка, а вечерами совсем свободна, вот и занимаюсь рукоделием. Ведь книг здесь почти нет, а те, какие были, я все почти наизусть выучила.
— Надюша немного растерялась в тайге, — перебил ее брат, — и никак не соглашается пойти на строительство, а она ведь тоже дорожник и ехала сюда с намерением строить дороги.
— А в чем дело, Надя? Почему вы не хотите принять участие в нашем трудном и интересном деле? Ведь вам будет удобно работать вместе с братом на одном участке?
Надя молчала, сосредоточенно мешая ложечкой чай.
— Он не хочет понять, — горячо заговорила она, — что самостоятельно работать на строительстве я боюсь; здесь все такое непривычное: тайга, мерзлота, морозы. Мне просто становится страшно. А потом, — она немного смутилась, — а потом я здесь одна женщина.
— Это ее главный аргумент, — заговорил брат, — боится она не тайги и ее суровой природы, а мужчин, которые, видите ли, при встречах смотрят на нее как-то особенно. А она думает, что это ей будет мешать в работе на строительстве.
— Значит, в тайге, кроме цинги, появилась еще новая болезнь — мужебоязнь?
— Насчет мужчин все выдумал Антон, я просто не хочу идти на стройку, и все. Я ведь и так, работая в конторе, участвую в строительстве.
— Ну и ладно, и занимайся своими бумажками, — перебил ее Антон Михайлович. И, обращаясь ко мне, заговорил о заносах. — Замучил меня один кусочек дороги, метров в триста длиной. Ну ничего не можем сделать с ним, все время его заносит. Расчищаем его только вручную и теперь уже снег убираем в две перекидки. Наворотили его метров по пять в высоту с двух сторон, а он все метет и метет. Щиты не помогают, ветер там дует со всех сторон и даже без метели несет тучи снега.
— А Антон вот не слушается меня, — вмешалась Надя. — Я ему советую в этом месте устроить снежный тоннель. Послушайте хоть вы меня, Иван Андреевич. Там дорога проходит в узкой снежной траншее. Я и предлагаю перекрыть эту траншею сверху, вот и будет тоннель.
— Да будет тебе болтать! Говоришь, тоннель, а когда предлагал тебе самой построить, отказалась. Советовать ты мастерица, — стал горячиться Антон Михайлович.
— Ну не волнуйтесь, друзья, — обратился я к ним, — так технические вопросы не решаются, а ваше предложение, Надя, заслуживает внимания. Давайте завтра посмотрим это место и посоветуемся, как его лучше защитить от заносов.
Постепенно разговор перешел на изыскания, и я долго рассказывал хозяевам о нашей походной жизни.
Интересная и трудная работа изыскателей, очевидно, понравилась Наде, потому что она оживленно произнесла:
— Вот на изыскания я бы поехала с удовольствием.
— Но ведь там те же злосчастные мужчины и значительно больше трудностей, — пошутил я.
— Нет, нет, там более живая и интересная работа, — горячо настаивала она.
— Так проситесь у брата, пусть он вас отпустит, — сказал я, а сам подумал, как будет жить и работать на изысканиях такая нежная и робкая девушка. Потом решил, что как не положено быть «женщине на корабле», так не положено ей быть и в экспедициях.
Утром мы втроем на лыжах пошли на трассу. Погода была ясная, но ветер гнал поземку. Весь коллектив строителей работал на расчистке дороги от
