Михаил Пазин - Романы Романовых

Естественно, по петровскому обычаю, не соблюдалось никакой умеренности в еде и питье. Фридрих-Вильгельм тоже был не дурак выпить, и в свои 17 лет был уже законченным алкоголиком. Вследствие свадебных излишеств он заболел – возможно, не выдержал «состязания» со своим новым родственником, Петром. Не обращая внимания на недомогание – ну, подумаешь, похмелье, – он выехал вместе с новобрачной в Курляндию. 10 января 1711 года Фридрих-Вильгельм неожиданно скончался на мызе Дудергоф. Прах герцога перевезли в Курляндию и там похоронили в родовой усыпальнице. Таким образом, Анна в свои 17 лет неожиданно оказалась вдовой. Но Петра I меньше всего волновали чувства Анны – ему даже было выгодно, чтобы на курляндском троне сидела его племянница, пусть и не наделенная реальной властью.

Так царевна Анна, теперь уже герцогиня Курляндская, осталась у разбитого корыта. Вся в слезах она вернулась в Петербург, недолго пожила в столице, потом погостила у своей матери в Измайлово, а уже летом 1712 года «добрый» дядюшка Петр I отправил ее обратно в Курляндию – пусть сидит там и представляет русские интересы в Прибалтике. Одно время Петр даже намеревался отправить туда и Прасковью с оставшимися дочерьми, но обошлось. Анне Ивановне разрешалось приезжать погостить к матери в Измайлово, но надолго задерживаться в России она не могла.

Анна оказалась в столице герцогства Курляндского городе Митаве (ныне Елгава, Латвия) одна, во враждебном окружении, фактически изгнанная из России, без чьей-либо помощи. Правда, поскольку она была абсолютно не годна к управлению не то что герцогством, но даже деревней, в помощники ей дали Петра Бестужева-Рюмина. Дядя умершего мужа Фридрих I сразу же забыл о своем обещании выплачивать по 40 тысяч рублей в год в случае смерти мужа, и она постоянно нуждалась во всем, даже в еде. Герцогиня вынуждена была писать униженные и заискивающие письма Петру и Екатерине с просьбой о помощи. Мать, царица Прасковья, хоть и не любила Анну, но все же помогала ей, чем могла, в том числе хлопотала о казенном «вспомоществовании». Анна неоднократно приезжала в Петербург и буквально попрошайничала, изо всех сил стараясь понравиться сильным мира сего.

Это был для нее самый тяжелый период жизни – одна, в окружении алчных остзейских баронов, она совсем не следила за собой. Полуодетая, нечесаная, она целыми днями валялась на медвежьей шкуре. Вот в этот момент Анна и сблизилась с единственным русским человеком в ее свите, гофмейстером Петром Бестужевым-Рюминым. Вернее, он воспользовался ее вдовьей слабостью, и, кстати сказать, обошлось не без взаимного удовольствия. Она была молода, и мужчина был ей просто необходим. Так Анна и Петр Бестужев стали любовниками. В 1712 году ей было 19 лет, а ему – 48, но, как говорится, любви все возрасты покорны. Итак, Петр Бестужев стал фаворитом Анны, вел все ее дела по управлению герцогством и представлял русские интересы в Прибалтике. Отметим, что подобным образом Анна Ивановна будет поступать и в будущем – заводить себе временщиков-фаворитов, чтобы они за нее управляли государством. А там хоть и трава не расти.

Впрочем, до этого было еще далеко. Пока любовники наслаждались друг другом, грянул гром. Как-то раз Анна Ивановна помогла бежать в Варшаву второй жене своего дяди, В. Салтыкова, с которой он плохо обращался. Как он узнал об интимной связи Петра Бестужева с Анной, остается загадкой (наверное, у нее были болтливые слуги), но в припадке злобы в отместку за помощь беглянке Салтыков рассказал об их связи царице Прасковье. Та, конечно, возмутилась и потребовала от Петра I удалить дочкиного «галанта» (так тогда завуалировано называли любовников) из Митавы. Но Петра I меньше всего волновали амуры племянницы – ему нужно было, чтобы Курляндия оставалась в зоне русского влияния, а осуществлять это влияние мог только Петр Бестужев. Так что требование царицы Прасковьи он проигнорировал, и Бестужев остался в Митаве.

В 1713 году Петр I отправил Бестужева в Гаагу, как было сказано в указе, для «присматривания политических дел», а в 1717 году он снова вернулся к Анне. Все же политика была важнее, и Бестужев по приказу Петра I стал искать ей нового жениха. В том же 1717 году он пытался устроить свадьбу Анны с герцогом Иоганном Вейсенфельдским, а в 1718 году – с маркграфом Фридрихом-Вильгельмом Бранденбургским, но в обоих случаях потерпел неудачу. Получив гневное письмо от Петра I, в котором ему запрещалось вмешиваться во внутренние дела Курляндии, Петр Бестужев обратился к своим прямым обязанностям – управлять хозяйством герцогини. В 1726 снова встал вопрос о замужестве Анны. Петр I уже умер, у власти стояла Екатерина I. Она вызвала герцогиню вместе с Бестужевым в Петербург и предложила Анне подумать о кандидатуре графа Морица Саксонского (незаконнорожденного сына польского короля Августа II Сильного). При условии женитьбы на Анне он должен был занять герцогский престол Курляндии.

К тому времени чувства к Петру Бестужеву у Анны угасли, и она по уши влюбилась в Морица. Тридцатилетний красавец-мужчина с европейскими манерами (он в то время служил во французской армии) свел ее ума. Анне в ту пору было 33 года – почти ровесники! Он был галантен и изящен, обходителен и вежлив – просто душка! Вместе с тем от него веяло порохом сражений, дымом бивачных костров и конским потом (этот запах Анна запомнит на всю жизнь). Он был мужественным рубакой – прославился в войне с турками. Не влюбиться в такого было просто невозможно! И Анна, не блещущая красотой, осознавая свою неуклюжесть, отдалась ему всеми фибрами своей не познавшей супружеского счастья души. Ради такого мужа можно было смириться со всеми неудобствами, которые испытывала герцогиня в Курляндии. Петр Бестужев активно способствовал выдвижению Морица Саксонского на курляндский престол, и немецкие бароны с удовольствием избрали его на сейме своим герцогом. Но затея Екатерины I провалилась самым неожиданным образом – оказывается, предложение Анне выйти замуж за Морица Саксонского она сделала без согласия Александра Меншикова, который сам хотел занять курляндский престол! Граф Саксонский был с позором изгнан из Митавы (позже он стал видным военачальником, маршалом Франции и военным теоретиком). За ним последовал и Петр Бестужев. Меншиков обвинил Бестужева в интригах против своей особы, и, как следствие, тот предстал перед Верховным Тайным Советом. И хотя следствие и суд доказали, что в этом деле он во всем следовал полученным из Петербурга инструкциям, Анне Ивановне с трудом удалось уговорить Меньшикова не преследовать ее бывшего любовника. Опять неудача постигла Анну – ни тебе мужа, ни друга сердечного. Но на горизонте уже появился другой претендент на сердце несчастной Анны – Эрнст Бирон.