Вадим Бойко - После казни
Но понятие «Канада» впоследствии расширилось и означало уже не только спецкоманду узников, а и ее эсэсовское начальство, и набитые богатством склады. Узники, работавшие в спецкоманде «Канада», получали питание из эсэсовской кухни, щеголяли в шелковом белье, спали на мехах и пуховиках. У «канадцев» было все что угодно, кроме одного: свободы.
В Освенциме были две «Канады»: одна в центральном лагере, а вторая в его филиале — Освенциме-II (Биркенау). Первая помещалась в специальной секции, огороженной колючей проволокой. Там были один каменный и пять деревянных блоков и камера для дезинфекции одежды. Все ценные вещи складывались в деревянные бараки. Подчас вещей собиралось столько, что их сваливали в кучу прямо на землю, под открытым небом.
Я уже писал, что гитлеровцы обожали всяческую символику, таинственные шифры, коды и всякое такое прочее. Все свои преступные планы, кампании, акции политического, экономического и военного характера они зашифровывали с помощью разнообразнейших кодов и символических названий, значение которых было известно лишь узкому кругу лиц. План ограбления евреев они строго засекретили под кодовым названием «Кампания Рейнгардт»[34].
Показания главного коменданта освенцимских лагерей Рудольфа Гесса свидетельствуют:
«В результате этой кампании удалось захватить ценности в общей сложности на сотни миллионов. Отбирались сказочные богатства: баснословно дорого стоящие драгоценные камни, украшенные бриллиантами часы, кольца, серьги, колье. В лагерь привозилась валюта всех стран. Тысячедолларовые банкноты не были в диковину. Деньги и ценные вещи вместе с эшелонами продовольствия отправляли в Берлин. Там валюта переходила в распоряжение специального отделения банка. Ценные вещи продавались в Швейцарию. Узники из команды «Канада» работали день и ночь. Часто «канадцы» отправляли в Германию до двадцати вагонов вещей в сутки.
В 1942 году в Биркенау начали строительство новых складов в западной части сектора В-1). Как только закончилось строительство тридцати складов, они сразу же заполнились вещами. Но через некоторое время возле складов снова громоздились целые горы неразобранных вещей. Помочь создавшемуся положению могло лишь одно: задержка новых эшелонов в дороге.
В поисках драгоценностей узникам из команды «Канада» вменялось в обязанности тщательно обследовать всю одежду и обувь. Иногда драгоценные камни обнаруживали в пломбированных зубах. Тысячи пар часов посылались в Заксенхаузен и ремонтировались там узниками-специалистами. Большей частью эти часы затем отправлялись на фронт, где их раздавали солдатам. Золотые зубы убитых переплавлялись, и золото ежемесячно посылали в Центральный институт охраны здоровья».
Гитлеровцы не брезговали ничем. Они старались использовать все, что принадлежало живым и мертвым, вплоть до человеческого пепла и размолотых костей, которые шли на удобрение полей. С умерщвленных женщин они срезали волосы. Согласно показаниям свидетелей в Германию было отправлено 60 тысяч килограммов этого «сырья». После освобождения лагеря на складах было обнаружено 700 килограммов женских волос. Они систематически посылались некой баварской фирме, изготовлявшей различные сорта войлока, идущего на матрацы, седла, попоны, чуни, а также для военной промышленности. Волосы использовались и на строительстве подводных лодок для обшивки, звуко- и теплоизоляции.
Основную массу награбленных ценностей нацисты использовали для ведения войны. Через Швейцарию и нейтральные страны за награбленную валюту фашистская Германия закупала стратегические материалы и сырье для военной промышленности.
Немало награбленных ценностей прилипало и к рукам фашистских главарей всех ступеней и рангов, многие из которых и поныне живут в полное удовольствие в Западной Германии. Только теперь они мечтают о новых, уже атомных войнах.
За работой «канадцев» -узников зорко следили «канадцы» -эсэсовцы. А так как в руки последних попадали изысканнейшие коньяки и вина Европы, то они, как правило, ходили всегда навеселе, что в значительной степени развязывало руки заключенным, занятым сортировкой ценностей. Нередко случалось, что высшее начальство перетряхивало и самих эсэсовцев, к рукам которых слишком уж много прилипало.
Заключенных из команды «Канада» обыскивали особенно тщательно, но они все же изыскивали хитроумные способы и проносили в лагерь ценные вещи и продукты. «Канада» стала черным рынком, на котором можно было достать все. Подпольщики раздобыли у «канадцев» фотоаппараты с пленкой и произвели серию снимков освенцимской действительности. Эти снимки через партизан ухитрились передать за границу; в конце войны они обошли мировую прессу.
Среди «канадцев» были различные люди. Одни искренне хотели помочь узникам, искали связи с подпольем, стремились участвовать в активной борьбе с фашизмом; другие думали только о себе, о своей выгоде, о спасении своей жизни.
Для узника ни золото, ни драгоценные камни в лагере не имели никакой цены. Для эсэсовца же — как раз наоборот: жизнь узника не стоила и ломаной копейки, а золото и бриллианты ценились дорого. Одни любой ценой стремились спасти свою жизнь, другие — нажиться. Это и породило меж узниками-проминентами и эсэсовцами так называемые «деловые отношения».
Выжить в условиях лагеря мог только тот, кто что-нибудь «организовывал», то есть занимался гешефтмахерством. «Организатор» всегда отличался от остальных своим внешним видом, его легко выслеживали капо и эсэсовцы и вымогали взятки. Если он на это не шел, его выдавали гестапо. В лагере широко процветала система взяток, основанная на кулачном праве. Как правило, у каждого капо было несколько «организаторов», которые поставляли ему все, что он требовал. За это капо не гоняли их на работу, всячески во всем покрывали, и те могли жить относительно спокойно. Относительно — потому что в любой момент «организатор» мог попасться, и дело тогда кончалось расстрелом.
Эсэсовцы регулярно производили в блоках обыски и беспощадно расправлялись с «организаторами», которые засыпались, но вместе с тем поддерживали самую тесную связь с умевшими избегать провала. Если нужному им «организатору» угрожал донос в гестапо, они нередко спасали его. Коррупция зашла настолько далеко, что донос можно было выкупить в канцелярии самого коменданта. Но в конце концов «организатора» ликвидировали, избавляясь таким образом от свидетеля, который знал слишком много.
Хочу еще раз подчеркнуть, что к этой коммерции причастны были исключительно узники-проминенты, занимавшие в лагере привилегированное положение и свободно владевшие немецким языком.
