Принцесса Диана - Принцесса Диана. Жизнь, рассказанная ею самой

Закрытая, потому что никто ни о чем не должен догадаться за пределами семьи, если и догадается, то перед чужими нужно сделать вид, что ничего не происходит, а друзья помогут скрыть. Так много лет скрывали любовную связь Чарльза с Камиллой, пока я не вытащила все на свет.

На виду, потому что все постоянно под наблюдением. Ничего невозможно скрыть от слуг, от охраны, каждый шаг, каждое чуть громче обычного сказанное слово становится известно, и хорошо, если слуги молчаливы и честны. Однако они любят чужие секреты и делятся ими внизу на кухне, между собой, а часто и с прессой.

Королевская семья, жившая столько лет «с пониманием», вдруг оказалась взбудоражена двумя «виндзорскими хулиганками», как называли нас с Ферджи.

Но еще до появления в королевской семье Ферджи ее основательно взбудоражила я, вернее, моя популярность.

Сначала я пугалась многолюдных толп, приветственных криков, а еще больше раздражения Чарльза от того, что все внимание уделяется мне, а не ему. Началось тогда в Уэльсе. Я, страстно желая понравиться жителям герцогства своего мужа, даже выучила приветствие на валлийском языке. Наверное, я была неуклюжа, наверное, приветствие звучало с акцентом, но присутствующим так понравилось! О собственной неуклюжести я просто забыла, когда ко мне потянулись множество рук, я бросилась их пожимать. Чарльз был недоволен, члены королевской семьи никогда не пожимают рук, они только слегка касаются или вообще просто берут цветы с выражением сдержанной благодарности.

Я так не умела. Собравшиеся несмотря на плохую погоду люди радовались мне, и я радовалась им. Отступила тошнота. Была забыта неудача в подборке костюма, все это отошло на задний план, вокруг были люди, которые заряжали меня доброй энергией, и я сполна возвращала им.

Я всегда поступала так. Я не читала заумных философских книг, но знаю, что того, кто стоит выше на ступеньку, никогда не будут воспринимать равным себе. Если хочешь, чтобы тебя любили и тебе верили, опустись на ступеньку ниже. Особенно это касается детей, с ними можно разговаривать, только присев на корточки либо хорошенько наклонившись. Я приседала, дети были в восторге, а их родители следом. Разве это плохо? Разве это было плохо для самой королевской семьи? Но семья воспринимала мой успех с раздражением.

Когда мы ехали в Кэрнавонский замок, люди, стоявшие по бокам дороги во всех городках и деревнях, кричали:

– Вот она!

Чарльз разозлился, потому что кричать должны были: «Вот они!» Принц злился потому, что о его умных официальных речах в газетах никто не писал, зато о прелести его супруги рассказывали взахлеб.

Можно было бы радоваться, но я, несмотря на свою «глупость», испугалась. Это правда. Я видела, как недоволен Чарльз, и понимала, что восторг встречавших нас и моя неожиданная популярность могут просто испортить наши отношения.

Как бы Чарльз, да и вся королевская семья хотели, чтобы я стала незаметной, невидимой! Появлялась в их толпе, когда нужно сфотографироваться, и снова исчезала куда-то…

Но все было иначе, с каждым днем, с каждым моим появлением перед людьми происходило нечто похожее – в высшей степени достойный Чарльз отходил на задний план, а вокруг начинали приветствовать его «глупую» супругу. Я знаю, что Чарльз даже возмущался:

– Что, собственно, она сделала? Всего лишь сказала «да» на мое предложение.

Я и сама не понимала причин популярности, а потому страшно нервничала. Даже спрашивала пресс-секретаря Букингемского дворца Рональда Эллисона, не пройдет ли моя популярность. Он ответил:

– Сожалею, но этого не случится никогда!

Мне бы задуматься над этим «сожалею», почему это пресс-секретарь жалеет о моей популярности, но было не до того.

Еще труднее стало через несколько дней, когда мы приехали, как полагалось, на открытие очередной сессии парламента. Я оделась как можно скромнее, просто в белое платье, добавив только тиару Спенсеров и жемчужное ожерелье. Это было действительно скромно по сравнению с большим количеством золота и драгоценностей на остальных, тем более королеве.

При нашем появлении произошло что-то непредвиденное. Когда восторженно кричала толпа, собравшаяся у здания, это воспринималось как наивность народа. Но когда в зале меньше обращали внимания даже на королеву, зато разглядывали меня, это был уже почти скандал! Я сидела, словно на витрине, меня рассматривали даже в театральные бинокли. И это депутаты парламента, королевская свита, приглашенные гости.

К вечеру в тот же день я откровенно опозорилась, попросту задремав во время официальной церемонии открытия выставки «Сокровища Гонзага» в музее Виктории и Альберта. Просто я очень устала, сказывалась и беременность, но никто из сидевших рядом, в том числе Чарльз, не подтолкнул, чтобы разбудить, напротив, позволили сфотографировать в таком виде. Глупая принцесса откровенно дремлет в большом красном кресле. Со стороны Чарльза это было подло, но он не нашел нужным даже посочувствовать.

Правда, многие заметили мою пополневшую талию, и на следующий день пришлось официально объявить о беременности. О, что тут поднялось! Полагаю, мне готовы были простить не только усталость и легкую дремоту, но и откровенный храп! Пресса просто захлебнулась в восторгах, Англию захватило радостное безумие. Главной темой стало рассуждение, какой прекрасной я буду матерью, как правильно стану воспитывать своего малыша, какой он будет живой и здоровый, совсем не такой, как… принц Чарльз!

Были подробно расспрошены все родители, чьи дети ходили в детский сад, где я работала, замучены сами дети, воспитатели и мои подруги. Все сходились на том, что лучшей матери для будущего наследника престола, чем принцесса Диана, не найти. Стоило оказаться рядом с каким-нибудь оркестром, как музыканты прекращали мелодию, которую играли, и принимались играть «Поздравляем!», окружающие не протестовали, напротив, трудно вообразить больший восторг.

Могло ли это понравиться королевской фамилии? Сама королева болезненно воспринимала рассуждения о том, как правильно я буду воспитывать будущего наследника, однажды она, всегда столь сдержанная, хмуро поинтересовалась, зачем я рассказываю о своих принципах воспитания журналистам. Пришлось долго объяснять, что я никому и ничего не рассказываю…

Это было сильнейшее давление, ведь родись у меня дочь, а не сын, нация посчитала бы себя просто оскорбленной. К тому же мальчик должен быть красивым, умным и сразу вежливым.

Уильям, как я счастлива, что ты действительно оказался таким. Ты просто спас свою маму!

Моя бабушка леди Фермой однажды саркастически произнесла:

– Твоя главная ошибка в том, что ты не умеешь быть герцогом Эдинбургским.