Секс, смерть и галоперидол. Как работает мозг преступника. Судебная психиатрия как она есть - Михаил Львович Бажмин
А парень-то в это время потихоньку закрывался в себе. Исподволь, незаметно погружался в книги. Одноклассники видели, что он странный, и помаленьку выталкивали его из своего круга.
Но вот пришел тот самый май.
Саша был уже в 11 классе, через месяц с хвостиком поступать в институт, отец настаивал на политехе в райцентре, хотел сына-инженера, чтобы не за станком стоял, а у чертежной доски. Хотел гордиться сыном. А тот в это время обливался холодным потом от мысли о том, что впереди экзамены. Как всегда – самые важные в его жизни, и если он их не сдаст – останется только умереть.
Голова была забита все теми же привычно тревожными мыслями, как сдавать сначала заключительные экзамены в школе, а потом – вступительные в институт. Он никак не мог отделаться от необходимости пережевывать эту мысленную жвачку, увяз в ней и не знал, как вылезти. Плохо спал, плохо ел, все время учил что-то. Май был не в радость, даже рыбачить не хотелось, хотя рыбалку он любил.
Обычные его приемы, которые помогали снизить тревогу, вроде тех самых покашливаний и постукиваний по парте, не помогали. Постоянно лезли в голову мысли о приметах, что надо положить на экзамене монетку в ботинок – на удачу, по дереву постучать – а то ничего не выйдет.
– Саш, пошли гулять сегодня, девчонки будут, – Серега шептал тихо, пока учительница рассказывала что-то про луч света в темном царстве. – Погуляем, тепло вечером, погодка же шепчет.
Серега был пусть не другом, но хорошим приятелем. Его как-то не бесило, что с ним в классе учится ботан, который умнее всей школы вместе взятой. Его интересовал только спорт, учился он плохо, и на успехи в математике ему было плевать.
– Мне учить надо, я ж не сдам!
– Да-да, слыхали уже, каждый год одно и то же. Танюха тоже пойдет, кстати.
Таня была тайной (а на самом деле вполне явной) мечтой многих мальчишек. Возраст гормонального взрыва давал о себе знать, только-только начавшийся интернет был еще юн и не обуздан и предлагал на половине сайтов увеличить… гм… свою самооценку. А на второй половине – ознакомиться с видеоматериалами по правильному использованию этой самой, увеличенной. Короче, порно смотрели все.
– Ну давай на часок, не больше.
– И то хлеб.
Серега был красавцем по местным меркам. В свои 17 лет уже кандидат в мастера спорта по плаванию, разлет плеч, кубики пресса – все девчонки по нему сохли… кроме той самой Тани. Она считала его недалеким и малоинтересным. Осознавая собственную привлекательность и возможности выбора среди всех парней школы, она пока еще не вышла на охоту за перспективным мужем и порхала от одного к другому, не заплывая, впрочем, за буйки.
Вечер прошел довольно весело, у всех было весеннее настроение, приближалось лето, окончание школы, новая жизнь – ребята делились планами и мечтали, сидя на холме с видом на широкую плавную Волгу и догорающий фиолетово-красный закат. Саша сидел со всеми вместе, пытался шутить, но шутки выходили какие-то натянутые, он, не отрываясь, украдкой смотрел на Таню. И внезапно мысли об экзаменах сменились картинками из порно.
Нет-нет, никакой юношеской любви со стихами и страданиями по своему идеалу! Он думал исключительно о насилии, и это было настолько чуждо и непривычно, что в первый момент Саша даже испугался. Он уже привык к тому, что у него масса навязчивых мыслей. Привык к тому, что он должен как-то себя успокаивать, выполняя разные ритуалы на ходу: наступать на трещинки, трогать языком зубы в определенном порядке. Но сейчас он понимал, что такие мысли – нечто новое, с чем он еще не сталкивался и не знает, что делать.
Страх причинить вред однокласснице вынудил его уйти домой раньше всех под каким-то благовидным предлогом. Посмотрел порно – не помогло. Несмотря на разрядку, мысли были теми же и так же вызывали страх и отвращение. Лег спать, долго не мог уснуть, через несколько часов задремал. Во сне Таня билась под ним на земле, пачкаясь в грязи, но почему-то страха не было, даже наоборот – как-то спокойно было, на смену неопределенности и раздраю пришла завершенность и успокоение.
Утром он взял себя в руки и пошел в школу. Увидев предмет своих фантазий, постарался отвести глаза и поменьше на нее смотреть, но понимание собственного бессилия перед этими картинками в голове уже начало созревать. Как заевшая граммофонная пластинка, одна и та же мысль билась в мозге круглого отличника – а что будет, если я ее и правда?
Он ждал ее в перелеске, между поселковой площадью и частным сектором. Теплые сумерки мая навевали дремоту, но у Саши все внутри кипело от предчувствия и вожделения. Мысли о Тане роились в голове уже две недели, он не мог учиться, не мог спать, не мог выбросить их из головы. Неспособность сосредоточиться на учебе повергала в ужас – он же не должен так себя вести, надо зубрить. Он приготовил мешок – накинуть ей на голову, чтобы не успела увидеть его и опознать.
Не смог. Не решился, руки дрожали, он потел, боялся и желал – в результате отсиделся за кустом и дал ей пройти домой; она так и не узнала, что с ней могло бы произойти. И не узнала, что уготованное ей произойдет с кем-то другим. Он не тронул ее, запретил себе, но навязчивые мысли никуда не делись, и через месяц он все же изнасиловал в том самом перелеске другую девушку, незнакомую. Накинув ей на голову мешок, чтобы не узнала его.
После первого раза чуть не покончил с собой из-за чувства вины. Он понимал, что совершает преступление. Отец и бабушка дома видели: что-то не так, но не понимали что. На расспросы он отвечал общими фразами, ссылался на волнение перед экзаменами.
Сдал, все как всегда. В августе было поспокойнее – поступив в политех, он мог отдохнуть месяц перед началом учебы. Мысли немного отступили. Но в самом начале первого курса стало понятно, что институт – это не школа. Зачеты и экзамены постоянно наступали на пятки, жизнь в общежитии, большой город. Он снова не выдержал стресса, и в голову опять полезли мысли о Тане, потом – о той девушке: как
