Георгий Пшеняник - Долетим до Одера

Готовясь к главному удару, войска Южного фронта продолжали изматывать противника, мешая маневрам его войск в прифронтовой полосе. Однако в декабре у нас появился еще один недруг - пронизывающий зимний холод, одинаково безжалостный и к своим, и к чужим. Но от этого не легче было. Природа, словно испытывая наше мужество, выносливость, терпение, одну за другой подкидывала нам все новые проблемы и вводные.

Так, аэродром нашего полка располагался в двух километрах от небольшого села на 30 - 40 дворов, в котором мы временно и расквартировались. Пряталось оно в глубокой балке. До наступления морозов мы добирались до аэродрома, представлявшего собой обычное грунтовое поле, пешком по вязкой осенней слякоти, так как машины здесь буксовали. Но вот грянула зима, сковала холодом землю и непомерно усложнила нашу работу. Особенно тяжко пришлось в эти дни техникам, механикам, мотористам, оружейникам, готовившим самолеты к боевым вылетам. Не хватало средств для расчистки поля от снега, нечем было разогревать моторы самолетов и масло перед запуском.

Чего только не делали возле оцепеневших самолетов. Пускались техники и на всевозможные ухищрения: не спали ночами, все время прогревали моторы, постоянно запуская и прогоняя их, не давая с вечера окончательно охладиться. Мука, а не работа. И отдыхать-то им толком не удавалось. Да и что это был за отдых! Возвращались техники в Большой Должик, валились в избах прямо на пол, под голову - вещмешок, сверху - шинель или куртка.

Запомнился Большой Должик и перебоями с питанием - из-за бездорожья в осеннюю распутицу, снегопадов и морозов - в зимнюю пору. И уж совсем неожиданным оказалось нашествие на село полчищ полевых мышей. Спасаясь от холода и голода, они штурмом брали избы, добирались до съестных припасов, и без того скудных, пробирались даже на аэродром. Нередко летчикам приходилось вышвыривать из кабин боевых машин непрошеных "пассажиров".

Многие воины нашего полка были отмечены в это время правительственными наградами. Ордена Красного Знамени получили командир полка А. Г. Маркелов, летчики П. Середа, К. Карданов, Б. Карасев, В. Батяев, М. Сериков. Награды в торжественной обстановке вручал командующий 9-й армией генерал-майор Ф. М. Харитонов, войска которого прикрывали и поддерживали мы вместе с другими частями 20-й авиадивизии. Многие офицеры получили очередные воинские звания. О моих однополчанах писала фронтовая газета. Все это, безусловно, радовало и вдохновляло на новые боевые свершения.

Так, 27 декабря снова отличился Герой Советского Союза капитан А. Ф. Локтионов. Он получил задание: возглавить шестерку истребителей для сопровождения бомбардировщиков. Те должны были нанести удар по танковой колонне противника в районе Чистяково. Как только группа пересекла линию фронта, в небе появились семь "мессершмиттов". Локтионов и его ведомые искусно вели оборонительный бой, дав возможность экипажам бомбардировщиков отбомбиться, не подпустив к ним врага. Но когда бомбардировщики выполнили свою задачу и фашистские танки замерли на дороге, Локтионов тотчас дал товарищам сигнал к лобовой атаке. За 10 - 15 минут наши истребители сбили три "мессера", один из них - сам командир группы. Четыре оставшихся немецких самолета не рискнули продолжать схватку, и наши летчики вернулись на аэродром без потерь.

Великолепный воздушный боец, Локтионов был, пожалуй, одним из самых ярких в истории полка командиров эскадрилий. Характер взрывной. Но человек справедливый и в высшей степени заботливый по отношению к подчиненным.

Помню, как прибыл к нему в эскадрилью прямо из летной школы молодой пилот. Вид парень имел жалкий - поношенная шинель, старые кирзовые сапоги. Ежится на морозе, приплясывает от холода. Сходил было с вещевым аттестатом в отделение снабжения БАО, а там начальник, или "начвещ", как у нас их называли, заявил, что летного обмундирования на складе нет и когда будет - неизвестно. Сам же сидел в теплой куртке и меховых унтах. Узнал об этом Локтионов, вскипел мгновенно и тут же решил проучить интенданта. От имени командира полка комэск срочно вызвал его на аэродром. Тот приехал на полуторке - пешком "начвещ" не ходил. К его приезду Локтионов выстроил летчиков эскадрильи в шеренгу. Спрыгнув с подножки машины, тот подошел к строю - в теплой куртке, унтах. Локтионов, сдерживая себя, поздоровался, спросил:

- Куревом не угостите?

"Начвещ" с готовностью вынул коробку редкого тогда "Казбека".

- Хорошо живете, - насупился комэск. - А мы вот махорочкой дымим. - И, пустив пачку по кругу, добавил: - Угощайтесь, товарищи.

Коробка "Казбека" быстро опустела - к "начвещу" вернулась пачка махорки. Затем Локтионов подвел снабженца к прибывшему летчику и спросил:

- Видите, как одет этот летчик? - И, уже не скрывая гнева, перешел на высокие ноты: - Он должен фашистов бить! А вы срываете ему боевые вылеты. Эт-то же п-преступ-пление. Тт-риб-бу-налом п-пахнет!

От волнения комэск Локтионов начинал заикаться. Наконец, взяв себя в руки, он жестко приказал:

- А ну-ка, отдайте летчику куртку и унты. Они вам не положены.

"Начвещ" начал растерянно раздеваться, передал новичку теплые вещи, взяв его шинель и сапоги.

- Ну вот, теперь т-трибунала не будет, - успокоился Локтионов...

В другой раз летчики пожаловались своему командиру на питание в столовой. Нагрузки в боях были огромные, энергии уходило много, а пищевые продукты в ту пору были не ахти какой калорийности. Многим, особенно тем, кто покрупнее комплекцией, их явно не хватало. Тут хотя бы количеством пищи взять, но в столовой летчики получили отказ. Тогда Локтионов вызвал повара и задал ему вроде бы не относящийся к делу вопрос:

- Вы давно не получали наград?

- Давно, товарищ капитан.

- А хотите получить?

- Так кто же не хочет, товарищ капитан?

- Тогда слушайте меня внимательно. У вас попросят добавки один раз дайте. Попросят второй раз - снова дайте и улыбайтесь. Это и будет для вас высшая награда - значит, ваше кулинарное искусство нравится летчикам. Так что не лишайте себя наград, а летчиков - добавок. Договорились?

- Так точно, товарищ капитан! - ответил смышленый повар.

Жалоб на него больше не поступало...

Что и говорить, справедлив и заботлив был комэск Локтионов. Летчики эскадрильи отвечали своему командиру отвагой, преданностью в бою и готовностью отдать за него жизнь.

А полк вскоре получил приказ перебазироваться ближе к линии фронта. Надо признаться, мы готовились выполнить его с большой радостью: летим к врагу, а не от врага. Однако Новый год встречали еще на старом месте.

Собравшись в штабе, мы от души пожелали друг другу полной победы. Волнующе прозвучал для всех перезвон Кремлевских курантов на Спасской башне - будто сама Москва, родная и близкая, обратилась к нам через расстояния... По радио выступал М. И. Калинин. Агитаторы, слушавшие в штабе полка его выступление, йотом рассказывали о содержании речи всесоюзного старосты однополчанам. В новый год мы вступали с новым зарядом энергии, готовые выполнить любой приказ Родины.