Людмила Лопато - Царица парижских кабаре

Был большой успех и большой сбор: друзья помогли привлечь блестящую публику. В программках значилось: «Все, что вы истратили сегодня, вы отдали детям. Спасибо! Людмила Лопато».

Анатолий привел многих артистов, а моя приятельница, графиня Лилиан д’Альфельд – сына индийского магараджи.

В те же недели, когда шли наши репетиции, Клод Буассоль и продюсер Комбре ставили фильм «Распутин». Клод пригласил меня петь в кадре для Распутина (то есть для Пьера Брассера, который его играл). Я исполнила песню «Мы на лодочке катались».

Вот как описывала съемки газетная хроника почти полувековой давности под броским заголовком «Людмила Лопато поет, как Марлен»:

«Когда съемки фильма “Распутин” с Пьером Брассером в главной роли только начинались, режиссер Жорж Комбре встретил на одном из коктейлей Людмилу Лопато. Через несколько минут он воскликнул:

– Почему я не встречал вас раньше? Мы немедленно исправим это!

И он тотчас попросил Клода Буассоля, сценариста фильма, добавить сцену, в которой Людмила поет тоскливые и жгучие цыганские песни Пьеру Брассеру (обремененному еще более длинной, чем обычно, бородой, так как при царском дворе Распутин хотел казаться скорбным и суровым монахом).

Несомненно, молодая актриса сделала эту сцену очень колоритной. Кажется, все колдовство Азии досталось ей, все тайны Азии смешались в ее наследстве. Она родилась в Маньчжурии, в Харбине. Дочь русских родителей растила няня-китаянка. Перед тем как отбыть в Париж, она провела часть своего детства в Индокитае, среди кхмеров. От кхмеров она унаследовала свою улыбку, от нянюшки – китайский язык, на котором говорит бегло.

В Париже Людмила встретила голливудского продюссера, который женился на ней и увез в Америку. Муж хотел, чтобы она стала актрисой. Она же хотела быть только матерью семейства. Был найден компромисс: не работая в кино, она участвовала в телепередачах. Однако вскоре для обоих стала очевидной неизбежность развода: муж Людмилы любил проводить ночи в ресторанах и кабаре, она же предпочитала скакать по степям верхом, до самого рассвета.

Людмила уехала в Париж – с тем чтобы немедленно снова отбыть в Америку, поскольку в Европе ее встретила телеграмма из Нью-Йорка: Людмилу просили вернуться, чтобы записать ее песни на пластинки. Диски Людмилы Лопато очаровали американцев. Ей дали прозвище “Русской Марлен Дитрих”. После этого и Лондон открыл ей двери своих студий.

Жорж Комбре весьма горд своим “открытием”:

– Сенсация! – говорит он. – Прямая опасность для всех мужчин! Ее взгляд и ее шарм неописуемы…

Но Людмила больше думает о том, как завоевать сердца младенцев. Она оказала огромную помощь детям из сиротского дома в Вильмуассоне: недавно дала концерт в их пользу, принесший сборы больше миллиона франков».

Кое-что здесь явно преувеличено: китайский язык оказался слишком сложен для меня. И по диким степям Калифорнии я, увы, не скакала до рассвета. Мне очень хотелось в юности выучиться ездить верхом… но на первом же уроке лошадь наступила мне на ногу – и на этом с конным спортом было покончено.

Примерно в то же время я записала в Париже, на фирме «Полидор», пластинку с моим романсом «Я слушаю тебя внимательно и чутко».

Но успехи и удары иногда следуют друг за другом.

Вскоре Анатолий уехал на три года в Голливуд. И мы расстались.

Тогда-то я и написала приведенные выше стихи, почти романс:

Между нами нити голубыеЗапутались и завязались кольцом.Клятвы беспредельные, святые,Розы красные кругом.Плед пушистый был засыпан весь цветами,Два бокала на полу…

Зернова – Зернова Софья Михайловна (1890–1986), дочь бывшего московского городского головы М.С. Зернова. В эмиграции с 1923 г., была в числе основателей и активных деятелей РСХД – в Сербии, затем во Франции. В 1932–1934 гг. заведовала парижским «Бюро по приисканию труда для русских при Обще-Воинском союзе», в 1935 г. – Центром помощи русским беженцам. Основательница Русского детского дома в Вильмуассоне (с 1954 г. – в Монжероне). Автор книги воспоминаний «На переломе» (Париж, 1970).

Мария Бега (1898–1980) – поэтесса.

Одиль Версуа, сестра Марины Влади — настоящее имя Татьяна Полякова-Байдарова, в замужестве графиня Поццо ди Борго (1930–1980), французская киноактриса, в ранней юности балерина кордебалета Парижской оперы, в 1948–1977 гг. снялась в двух десятках фильмов во Франции и Англии.

Борис Карабанов — Карабанов Борис Владимирович (1897–1977), брат киноактрисы Зои Карабановой, актер немого кино, участник Пражской труппы МХТ. Играл в драматических труппах Парижа, в частности, исполнял роли Хлестакова в «Ревизоре» и Манилова в «Мертвых душах». Работал гримером в кино, постоянно гримировал знаменитого комика Фернанделя.

«Камерный театр» Таирова — Таиров Александр Яковлевич (1885–1950), режиссер, создал свой Камерный театр в 1914 г.

«Летучая мышь» Балиева — Балиев Никита Федорович (настоящее имя Балян Мкртич Асвадурович, 1876–1936), актер, режиссер, конферансье. С 1906 г. – пайщик МХТ и секретарь В. Немировича-Данченко. Организатор знаменитых капустников МХТ, создатель театра-кабаре «Летучая мышь». В начале 1910-х гг. театр Балиева приобрел самостоятельность и шумный успех. В 1920 г., когда часть труппы МХТ осталась за границей, возобновленная в Париже «Летучая мышь» с успехом гастролировала по Европе, США и Латинской Америке до начала 1930-х гг.

Косма — Косма Жозеф (1905–1969), французский композитор венгерского происхождения. В юности испытал влияние Курта Вайля. В Париже начиная с 1934 г. создал свыше 80 песен на стихи Жака Превера, многие из них популярны доныне. С 1936 г. писал музыку к фильмам. Работал с Марселем Карне («Дети райка»), Жаном Ренуаром и др.

Глава семнадцатая

Ужин у Кшесинской. Владимир Кшесинский-Романов и его черепаха. Графиня Лилиан и Серж Лифарь

Моя приятельница австрийская графиня Лилиан д’Альфельд была близкой подругой миллиардера Моргана, который оплатил ей апартаменты на шесть месяцев в знаменитом отеле «Георг V», – она там жила широко и многих принимала.

Лилиан знала немало аристократов из Египта, Непала и Индии – в отеле на рояле у нее стояли их портреты. Кое-кого из них она привела на мой благотворительный вечер. Графиня раздаривала подругам шелковые сари, а сама владела множеством индийских драгоценностей.

Эксцентричная Лилиан как-то сказала мне: «Ты всех моих египтян покоряешь, познакомь и меня с русским князем». Я позвонила Владимиру Кшесинскому-Романову, и на следующий день мы пошли ужинать в «Динарзад». Роман между Лилиан и Владимиром начался моментально. Днем позже взволнованная Лилиан сказала мне по телефону: «Людмила, наряжайся в пух и прах! Мой лимузин повезет нас к Кшесинской ужинать».