Ганс Шпейдель - Вторжение 1944 года. Высадка союзников в Нормандии глазами генерала Третьего рейха

Гитлер не был согласен с оценкой боевой мощи противника, которой придерживался фон Клюге. Верховное командование признавало только существование «передовых бронетанковых сил противника», которые могли находиться в распоряжении «импровизированных диверсионно-десантных частей».

Гитлер все еще колебался, затем потребовал, чтобы потрепанная в боях танковая группа Эбербаха повторила атаку в направлении побережья. Это было невозможно из-за сложившейся общей ситуации и слабости танковых групп.

10 августа фельдмаршал фон Клюге внес предложение с намерением отвлечь внимание Гитлера от повторения бесполезной атаки и выиграть время. Он предложил Верховному командованию «повлиять на будущее развитие ситуации», чтобы танковая группа Эбербаха атаковала в южном направлении, дабы «обезопасить южный фланг». Когда Клюге осознал, что этот бросок также запоздает, он по собственной инициативе отдал приказ о последовательном отводе 5-й танковой армии за Орн и далее за сектор Туке, а 7-я армия при этом прикрывала свой рубеж Домфрон – Алансон и восточный фланг. 12 августа Гитлер неохотно согласился и не принимал никаких дальнейших решений. Группа армий «Г» с ее 1-й и 19-й армиями оставалась на месте – первая в районе Бискайского залива, а последняя вдоль Средиземноморского побережья.

Фельдмаршал фон Клюге потерял присутствие духа после событий 20 июля, и временами казалось, что он стоит перед перспективой неизбежной катастрофы с неизбежным же увольнением. Его мучили раздумья о том, как попытаться найти выход из дилеммы после провала покушения на Гитлера 20 июля. Но хотя его неоднократно призывали сделать это, он никак не мог решиться под свою ответственность отвести группу армий «Г», оставить фронт к югу от Сены и осуществлять новую стратегию по использованию оставшихся сил разумно.

Сильные формирования союзников производили охват вокруг рубежа Домфрон – Алансон к северу, в направлении Фалеза, для того чтобы окружить две германские армии в Нормандии, в то время как другие устремились в направлении Парижа. 12 августа Клюге поехал в район к югу от Фалеза посовещаться с армейскими и корпусными командирами. Сопровождавшее его мобильное подразделение связи было выведено из строя прямым попаданием, и контакт с главнокомандующим был прерван. Генерал Йодль позвонил по телефону начальнику штаба группы армий «Б» и вновь спросил его от имени Гитлера, не считает ли он возможным, чтобы фельдмаршал фон Клюге перешел на сторону врага. Когда фельдмаршал вернулся, его ожидало телетайпное послание от Гитлера: «Фельдмаршалу фон Клюге следует оставить «фалезский мешок» и руководить нормандским сражением из штаба 5-й танковой армии».

Абсурдная с военной точки зрения команда свидетельствовала о подозрительности и нервозности фюрера. Офицеры и солдаты уже потеряли веру в Гитлера после того, как получили множество противоречивых приказов. Они чувствовали неуверенность Гитлера. Даже Клюге был не в состоянии командовать фронтом из «фалезского мешка», его присутствие там много значило для войск, и он был бы способен в случае необходимости позволить своим генералам прорываться в восточном направлении через Сену.

3 августа, когда штаб 1-й армии переместился из района Бискайского залива на север, чтобы взять на себя командование «фронтом» между юго-восточным крылом 7-й армии и Луарой у Орлеана, там был только личный состав обслуживания и управления, чтобы закрыть брешь во фронте. Две дивизии 5-й армии и две учебные бригады СС должны были подойти позднее. В тот же день поступили первые сообщения о союзных войсках, грузящихся на суда в Алжире: они вот-вот должны были вторгнуться на Средиземноморское побережье Франции. Даже теперь Гитлер и Верховное командование отказывались передислоцировать девять дивизий группы армий «Г», у которых конечно же были ограниченные боевые возможности, поскольку им не хватало мобильности. Гитлер и Верховное командование не хотели верить, что высадка в районе Средиземного моря состоится и что существует связь между ней и операциями союзников между Сеной и Луарой.

Фельдмаршал фон Клюге 14 августа провел совещание в Сен-Жермене, чтобы обсудить вопрос об обороне Парижа. У него собрались: главнокомандующий военно-морскими силами на Западе, командующий 3-м воздушным флотом, новый военный губернатор Франции, генерал ВВС Кицингер, и только что назначенный комендант Большого Парижа, пехотный генерал фон Холтиц. Гитлер распорядился, чтобы город обороняли до последнего солдата, а 68 мостов через Сену были взорваны, так же как и все памятники и здания, представлявшие ценность в военном отношении. На совещании спланировали эвакуацию армейских частей, вместе с техникой и управленческим персоналом, что и было выполнено без труда. Многочисленные партийные и государственные организации, расквартированные в Париже, уезжали еще более беспорядочно. Они были учреждены в городе независимо от военного губернатора, и их поведение не делало чести Германии.

Отсутствовали необходимые боевые части для защиты густонаселенной столицы. Были только подразделения безопасности и разведки. Для любого здравомыслящего человека становилось все очевиднее, что проблемы со снабжением делают невозможным удержание Парижа сколь-нибудь продолжительное время. Из тех же реалистических и идеалистических соображений французы капитулировали в 1940 году.

Тем временем американцы наращивали натиск по концентрической дуге, главным образом с юга и запада против фронта Трун – Аржантан – Пютанж, в то время как британцы не двигались. Германские танковые формирования в «фалезском мешке» держали открытым коридор в направлении на восток. Вместо новых стратегических планов или какой бы то ни было помощи 15 августа пришел приказ за подписью Гитлера, в котором предпринималась попытка свалить на фон Клюге вину за прорыв союзников у Авранша, так же как и за неудачу бронетанковой контратаки Эбербаха. Это был один из типичных для Гитлера «приказов дня», не имевший военной ценности, но могущий быть полезным для «написания истории».

Этот приказ по частям поступил в тот самый день, когда союзники высадились на Кот-д'Азюр близ Сен-Тропеза, у Канна и Сен-Рафаэля. Оценка ситуации Гитлером оказалась ошибочной; слабый Средиземноморский фронт рухнул. Верховное командование не желало отдавать приказ об отводе войск до 17 августа, когда оно позволило группе армий «Г» совершить отход на рубеж Орлеан – Бурж – Монпелье. Это стало невозможным, поскольку головные бронетанковые части проникли глубоко с обоих фронтов вторжения и частично опередили германские силы. Были также даны указания удерживать так называемые южные «крепости», а именно северные и южные берега устья Луары и город Ла-Рошель.