Джекоб Эббот - Ксеркс. Покоритель Вавилона

Вскоре во всех углах Саламинского пролива бушевало сражение, яростное, отчаянное, смертельное. Редко человеку удавалось видеть что-либо подобное и вряд ли довелось бы увидеть снова. В современных сражениях дым орудий вскоре заволакивает сцену сражения непроницаемой пеленой, за грохотом артиллерии не слышно других звуков. Вследствие этого невозможно ни увидеть, ни услышать истинные ужасы войны. Дым и канонада надежно скрывают страшную картину. Но ничто не могло помешать Ксерксу, наблюдавшему бой со своего трона. Воздух был прозрачен, небеса чисты, на море никакого волнения; в конце сражения обстановка была такой же, как в его начале. Ксеркс мог следить за каждым кораблем; он видел, кто наступал, а кто отступал. Среди сотен вступивших в бой кораблей царь мог наблюдать за каждой отдельной схваткой от начала до конца. Он видел, как воины дерутся на палубах, как ломается оружие, как уносят раненых, как, словно насекомые, барахтаются на гладкой поверхности моря упавшие в воду. Он видел относимые к берегам обломки, захваченные корабли, которые победители тянули в безопасное место; экипажи их были перебиты, сброшены за борт или уведены в рабство.

Один инцидент крайне заинтересовал и взволновал Ксеркса, хотя он не понял, что там произошло на самом деле. А произошло вот что: Артемисия применила одну из своих военных хитростей. Необходимо напомнить, что среди командиров персидского флота у Артемисии было много врагов. Многие завидовали почестям, которые оказывал ей царь, и ее влиянию на него. Эти ревность и зависть отчетливо проявились на большом военном совете, когда царица высказала свое мнение о предложениях других командующих. Среди самых решительных ее врагов был капитан по имени Дамасифим. Артемисия успела поссориться с ним, еще когда флот проходил через Геллеспонт. Хотя страсти на время поутихли, стороны сохранили враждебные отношения.

Случилось так, что в битве при Саламине корабли, на которых находились Артемисия и Дамасифим, сражались в одной части залива. Когда бой достиг своей кульминации, галера под командованием Артемисии и еще несколько ее кораблей, вероятно, в пылу преследования оторвались от остальных персидских галер. На помощь грекам неожиданно подошли их соотечественники. Персы, оказавшись в большой опасности, начали отступать, преследуемые греками. Мы называем отступающие корабли персидскими, поскольку они сражались за персов, но на самом деле это были корабли из стран Эллады, которые Ксеркс подкупом или силой привлек на свою службу. Греки отличали противников по персидским флагам на их кораблях.

В сумятице отступления Артемисия заметила, что ближайшая к ней персидская галера принадлежит Дамасифиму. Она немедленно приказала спустить персидский флаг, применила несколько хитростей, позволявших принять ее корабль за греческую галеру, и начала действовать так, словно была одним из преследователей. Она подвела свою галеру к галере Дамасифима, приказала команде атаковать и потопить корабль, заявив, что только так они могут спасти свои жизни. Ее воины атаковали противника с дикой яростью. Афиняне, находившиеся поблизости, увидели, что Артемисия атакует персидский корабль, сочли ее своей и ринулись дальше, бросив корабль Дамасифима на милость Артемисии. Ее милость была такова, какую можно ожидать от женщины, добровольно принявшей на себя командование военной эскадрой, не на жизнь, а на смерть сражавшейся с такими жестокими воинами, как греки, и считавшей все это увеселительной прогулкой. Артемисия и ее воины убили Дамасифима вместе со всем экипажем, потопили корабль, а когда опасность миновала, вернулись к персидскому флоту. Возможно, Артемисия не питала враждебных чувств к экипажу злополучного корабля, но она сочла разумным не оставлять живых свидетелей.

Ксеркс с нескрываемым удовольствием и интересом следил за этой схваткой. Он видел, как галера Артемисии напала на какой-то корабль, но полагал, что это вражеский корабль. Правда, возникли сомнения, принадлежал ли нападающий корабль Артемисии. Командиры, окружавшие Ксеркса, уверяли, что кораблем командовала Артемисия. Они узнали его по некоторым особенностям корпуса. Ксеркс стал следить за развитием боя с еще большим интересом, а когда увидел результат, осыпал Артемисию похвалами, заметив, что мужчины в его флоте ведут себя как женщины, тогда как единственная женщина действует как мужчина.

Таким образом, хитрость Артемисии сработала дважды. Были обмануты и греки, и персы, а она выиграла от обоих обманов. Царица спасла свою жизнь, заставив греков поверить, что она их друг, и прославилась среди персов, заставив их поверить, что потопленный ею корабль – вражеский.

Хотя эта и другие сцены сражения приносили Ксерксу немалое удовольствие, постепенно его любопытство и интерес сменились нетерпением, раздражением и яростью, поскольку повсюду греки начинали побеждать. Несмотря на распри и взаимную враждебность командиров на советах, когда пришло время действовать, воины проявляли слаженность, решительность и твердость, а также хладнокровие, осторожность и дисциплину. В конце концов ряды персов дрогнули и везде они были вынуждены отступать. Поразительный пример неукротимой смелости, свойственной в подобных обстоятельствах грекам, проявил Аристид. Читатель помнит, что персы ночью овладели островом Пситталия, находившимся почти в центре сражения, с двойной целью: использовать его в качестве убежища в ходе битвы и не допустить, чтобы то же самое сделал враг. У Аристида сейчас не было своих кораблей. Он был изгнан из Афин по наущению Фемистокла и других своих недоброжелателей. Он явился к Саламину с Эгины в одиночестве, чтобы рассказать соотечественникам о том, что они окружены персидским флотом. Когда началось сражение, его оставили зрителем на побережье Саламина. Охранять берег остался и небольшой греческий отряд. В ходе битвы, когда Аристид понял, что помощь этого отряда вряд ли понадобится грекам, он взял на себя командование, на лодках или галере перевез людей через пролив и высадился с ними на Пситталии. Они захватили остров и убили всех воинов, которых оставили там персы.

К исходу дня выяснилось, что греки одержали победу, но этой победы было недостаточно, чтобы заставить персов уйти навсегда. Хотя огромное количество персидских кораблей было уничтожено, многие уцелели и ночью ушли на свою стоянку в Фалерн. Грекам было не до них. Весь следующий день они собирали рассеявшиеся корабли из своего флота, ремонтировали их, заботились о раненых; выполняли много неотложных дел, которые всегда найдутся на флоте после битвы, даже если одержана победа. Греки точно не представляли состояние персидского флота, осталась ли опасность возобновления битвы на следующий день, и потому все свои силы бросили на укрепление обороны и перегруппировку флота для подготовки к любому повороту событий.