Михаил Колесников - Таким был Рихард Зорге

Пройдя через целый строй часовых, мимо комендатуры, Одзаки наконец очутился на улице. Пропетляв по городу добрый час, он очутился возле дома Зорге. Загорелась лампочка у входа. Значит, Зорге дома, подает условный сигнал: в квартире посторонних нет. Вот они вдвоем. Рихарду не терпится узнать самое главное. «Япония в ближайшее время не будет воевать с Советским Союзом! Она готовит нападение на Китай…» — говорит Одзаки и, передав фотоаппарат, уходит.

Он сообщил главное. Теперь можно идти спокойно. И даже не так уж важно, если его вдруг схватит полиция. Он выполнил долг.

…Вукелич волнуется. Он сидит в затемненной комнате при красном свете. Бранко боится испортить пленку. Передержать, недодержать… Пленка — вещественное доказательство. Сперва ее повезут в Шанхай, затем туда… Макс Клаузен уже передал сообщение. Центр требует документального подтверждения. Там дежурят круглосуточно. Сообщение, видимо, всех взволновало. Немедленно, срочно… Все руководящее ядро поставлено на ноги. Фотокадры получились добротные. Мияги сможет просмотреть их через проекционный фонарь, переведет текст с японского на английский. Анна Клаузен — курьер организации — готовится к поездке в Шанхай на встречу с курьером Центра.

Орава журналистов вваливается в дом Бранко. У них свои заботы: нужно проявить пленки курортных снимков. Со смущенной улыбкой Эдит «по секрету» сообщает, что муж печатает видовые открытки и не велел никого пускать. Если дойдет до полиции… Журналисты понимающе переглядываются и уходят.

Мияги принес новые сведения, подтверждающие совершенно секретный документ. Художник-любитель, хороший друг Мияги, полковник из военного министерства, предложил работу: военному министерству нужны специалисты по макетам; в управлении стратегического планирования в специальном помещении сооружается огромный макет, отображающий крупномасштабную карту Китая. Видно, в скором времени будут дела! Точно такой же макет сооружали до того, как захватили Манчжурию… Мияги поблагодарил. К сожалению, он портретист и ничего не смыслит в топографии и военных делах. Вот если жена начальника управления стратегического планирования пожелает заказать портрет…

Какова роль Германии во всех этих замыслах японского правительства? Очутившись в кабинете фон Дирксена, Зорге заявил, что собирается в Китай, хочет просить аудиенции у генерала Фалькенгаузена, возглавляющего немецкую военную миссию, занятую обучением армии Чан Кай-ши. Посол сделал протестующий жест. Наконец-то и он мог продемонстрировать свою осведомленность перед всезнающим Зорге: японское верховное командование намекнуло Берлину на необходимость отозвать военную миссию из Китая в ближайшее время. Так что, возможно, генерал Фалькенгаузен уже упаковывает чемоданы…

Зорге сделал разочарованное лицо. А выйдя из кабинета посла, на мотоцикле пулей помчался в дом Клаузенов. Сомнений больше нет: Япония готовит нападение на Китай! Как все-таки отнесутся к этому в Германии?.. Намечается большой конфликт!

…Клаузены прочно обосновались в Японии. «Инженерная компания» давала заработок, появились лишние деньги. Спасаясь от летней токийской духоты, Клаузены купили дачу на берегу океана, в Тигасаки, западнее Иокогамы, — небольшой домик на сваях. Под домом Макс устроил тайник для радиостанции. Садик. До пляжа — триста метров. Рихард любил, отдыхать у Клаузенов, здесь он чувствовал человеческое тепло.

Но сейчас он прибыл в Тигасаки вовсе не для отдыха. Анна должна завтра же выехать в Шанхай! Микропленки, микропленки… всё это нужно пронести под носом у полиции. Задание очень ответственное, сопряженное с большим риском. Ведь речь идет о государственной тайне первостепенной важности. Макс вздохнул. Анна молча взяла у Рихарда все материалы. Она готова отправиться хоть сегодня…

Нужно отдать должное отваге этой удивительной женщины: она всегда беспрекословно выполняла все указания Зорге, совершала свой подвиг незаметно, с хладнокровием, которому позавидовал бы мужчина. Она не любила громких слов о долге, о самоотверженности. Она помогала мужу, Рихарду и втайне гордилась, что ей доверяют ответственное дело.

Она, разумеется, сразу же сядет на пароход и уедет в Шанхай, но прежде она должна накормить обедом Макса и Рихарда. В ресторане всегда подают какую-то гниль. Так и желудок испортить недолго. Теперь бы в Красный Кут хотя бы на недельку… В Японии у нее очень шаткое положение: немецкий она до сих пор не освоила как следует, китайский позабыла, а на русском говорить здесь не принято. Даже выговориться вволю не с кем. Вот, бывало, в МТС!.. Иногда, когда Макс, занятый своими коммерческими делами, возвращался поздно, она бранилась. «Ты женился на мне ради конспирации!» — бросала она упрек. Толстяк только отдувался. Все не может забыть, как они познакомились, и корит при каждом удобном случае. Но Макс никогда в таких случаях не приходил домой без подарка, и мир быстро водворялся. Они горячо любили друг друга, и ссоры носили «воспитательный» характер. Впрочем, Макс никогда жене не перечил, боясь, что она сгоряча уедет в Красный Кут, в МТС. О, женщины!..

Анна отправилась в Шанхай якобы для того, чтобы проседать родных. Она везла драгоценные микропленки. Все шло хорошо. Но в Шанхае полиция устроила повальный обыск. Пассажиров разделили на группы. Женщин отводили в каюту и там подвергали полному досмотру. Анна не могла даже приблизиться к борту, чтобы выбросить микропленки в воду. Толпа беспрестанно подталкивала ее к контролерам. Вот она почти у трапа. Сейчас ее отведут в каюту. Она знает, какую ценность имеют микропленки. Сразу же схватят Макса, Рихарда… Себя ей не жалко. Но Макс, Макс… Большой ребенок Макс… Если бы можно было столкнуть контролера…

Впереди какое-то замешательство. Японская ругань. Ага, происходит смена контролеров. И пока велась перебранка между контролерами, Анна проскользнула у одного из них за спиной и… очутилась на берегу. Она сразу же позвала рикшу. Ее обступили не меньше двух десятков рикш, загородили от парохода, от контролеров, от полиции…

Через час она вручила микропленки курьеру Центра.

…Окончательно убедившись в том, что война с Китаем — дело решенное, Одзаки пришел в сильное возбуждение: всеми своими помыслами он был против этой войны. Он-то знал, к чему это приведет! Военщина хладнокровно, расчетливо вела Японию к катастрофе. Неужели принц Коноэ так ничего и не уяснил из их продолжительных бесед? Одзаки бросился к своему приятелю, советнику премьера Кадзами, стал уговаривать повлиять на принца. Ведь авантюра в Китае может привести ко второй мировой войне! Кадзами рассмеялся: «Вопрос решен, и нечего беспокоиться». Одзаки направился к Усиба, личному секретарю Коноэ, попросил аудиенции у премьера. Зная, о чем будет идти речь, Коноэ отказался принять журналиста. Одзаки впал в отчаяние. Тогда, рискуя потерять расположение своих друзей и премьер-министра, он опубликовал большую статью в журнале «Тюо корон» под заглавием «Нанкинское правительство», в которой резко раскритиковал политику военных авантюр Японии в Китае. Но Коноэ даже не подумал подвергать строптивого эксперта остракизму, наоборот, пригласил его как ни в чем не бывало на очередной «завтрак».