Робер Параго - Макалу. Западное ребро.

Лагерь IV. 19 часов. Уже час как наступила темнота. Мы одеты в настоящие панцири из инея и замерзшего снега и промерзли до мозга костей. Бесконечно долго мы раздеваемся, снимаем с себя снаряжение. Мелле поморозил пальцы рук и ног. Мы прозевали 17-часовую радиосвязь. Надеюсь, что товарищи в нижних лагерях не поднимут панику. В 20 часов мы их вызовем и успокоим. Но боже, как мы устали! Наша одежда в таком состоянии, что я сомневаюсь, сможем ли мы идти дальше. Насквозь мокрая под слоем льда, она не успеет за ночь высохнуть. Если бы еще для компенсации мы могли бы как следует поесть! Но лагерь IV слишком беден. Да к тому же мы слишком устали; желудок свело от затраченных усилий. И вот мы все пьем и пьем. И все же мы довольны, так как мы хорошо «поработали», главная цель достигнута-мы прошли основные препятствия.

Оба шерпа устроились в одной палатке, Мелле во второй, мы с Параго в третьей. Несмотря на снотворное, мучает бессонница. Это связано также с усталостью, но главное, что нас волнует,- это влажность, которой пропитана не только одежда, но и промокшие Насквозь спальные мешки. Действительно, в течение дня температура в палатке сильно повышается (я видел, как она порой достигает -40°). Снег и иней, накопившиеся внутри, на стенках и под крышей, тают, и наши пуховые мешки начинают плавать. Ночью температура спускается до -20, -30°, и вся эта вода превращается в лед.

Поскольку нам не спится, мы с Робером болтаем и строим планы на будущее.

Благодаря нашей сегодняшней работе товарищи смогут организовать новое наступление на вершину. Им придется прежде всего окончить устройство площадки, которую начал сегодня копать Робер, поставить там палатку, затем разбить лагерь VI, с одной или двумя «стенными» палатками у конца веревок, которые мы навесили. Но если подумать, то не лучше ли было бы поставить лагерь V выше, чем задумано, и тем сэкономить организацию лагеря VI? Этот лагерь V-настоящая проблема. Абсолютно нет места. На этом вертикальном взлете ширина редких снежных полок не превышает 50 см, самое большее метра. Не придется ли нам прибегнуть к искусственным платформам[9]. В нижних лагерях уже началась их переброска вверх. Две платформы должны быть в лагере III, одна-в лагере IV. Вес каждой 17 кг; длина трубчатых элементов превышает метр, и шерпы недолюбливают эти громоздкие грузы. В следующий раз надо будет предусмотреть разбивку труб на четыре секции, а не на две. В следующий раз... Да, конечно... Но не будем думать о такой далекой цели. Важен сегодняшний раз! Сколько дней остается до прихода муссона? Восемь? Десять? Носильщики для возвращения должны быть на базе 26 мая. Меньше чем через час начнется 14 мая. Тогда я думаю, что в 1962 г. Робер был на вершине Жанну 27 апреля!

Однако сегодня вечером при спуске мне показалось, что ниже уровня верхней бреши имеется приемлемое место. Если поставить здесь хорошую палатку, а там, где ты начал копать, Робер, запасную, это был бы более или менее удовлетворительный, лагерь V. Ладно, Робер, скоро полночь. Спокойной ночи, несмотря ни на что!

ПОРА БЫ УЖЕ КОНЧАТЬ!

14 мая. Мы вновь спускаемся. Я «дошел»! Это уже третий штурм выше лагеря IV, и усталость дает себя знать. Физическая усталость удваивается скрытым утомлением, вызванным монотонностью бесконечно повторяемых ежедневных операций. Все время подниматься... все время спускаться. Конечно, спуски гораздо более быстры, чем подъемы: от трех до семи часов, чтобы подняться из одного лагеря в следующий, для спуска-не более часа. Из лагеря IV до лагеря II мне понадобится сегодня полутора часа. Но мне надоели эти сто раз повторенные участки, всегда одни и те же автоматические жесты, этот траверс между III и IV лагерями, где нужно повисать на веревке и который приводит шерпов в ужас. Мы сами начинаем его ненавидеть. А потом этот непрерывно падающий снег, эта трасса, которую надо все время возобновлять, потому что ветер ее заметает или потому, что снег обрушивается после каждого восходителя. Счастье еще, когда он не валится на крутых участках увесистыми «чемоданами» на головы следующих за вами!

Мои товарищи спускаются медленнее меня. Они сопровождают шерпов, а последние тоже очень утомлены вчерашним днем. Встречаемся с Марщалем и Берардини, поднимающимися в лагерь IV. Еще ниже, не доходя до лагеря II, видим работающую группу: Моска, Пайо и несколько шерпов вокруг Жан-Пьера Жанссена-кинооператора телевидения, снимающего на снежном гребне какие-то эпизоды. Славный парень, этот Жанссен! Просто восхищаешься его волей, спортивным духом и мужеством. Он ровно ничего не знал о горах. (Это такие, места, куда «телевики» забираются неохотно, разве только, для драматических кадров, да и то не выше долины!) И вот его выбрасывают с помощью вертолета в Базовый лагерь на 4900 м, затем он добирается пешком в лагерь II на высоте 5900 м, и теперь он снимает на 6100 м. Просто потому, что он хочет жить с нами одной жизнью, снимать по возможности в реальных условиях, несмотря на трудность и губительное влияние высоты.

Лагерь II, 15 мая. Просыпаемся под снегом. Снег шел часть ночи. Он не прекращается и сегодня. Неужели он никогда не кончится?

Берардини и Маршаль блокированы в лагере IV. Моска и Пайо, которые должны были выйти утром в лагерь III, отказались от этого. Моральное состояние у всех тоже не блестящее. Пока Параго что-то пишет в дневнике, я читаю, нагнувшись над его плечом: «Эта непогода меня тревожит. Уже 15-е число, и муссон, по-видимому, недалек. Янссен спускается в Базовый. Снова задержка! Я понимаю, что ребята устали и что дальнейшее пребывание на высоте начинает подрывать моральный дух. Пора кончать».

Пора, давно пора! День проходит в карточной игре, в бесконечных дискуссиях о том, что мы должны делать в ближайшие дни. При всех этих накопившихся опозданиях нужно ли нам упрямо стремиться к организации лагерей V и VI? Мы уже хорошо поработали, согласен. 3000 м веревок, навешенных между лагерями II и III, 1250 м между лагерями III и IV, 830 м еще выше. Всего более 5000 м веревок, да еще более 120 м электронных лесенок. В конце концов мы приходим к единодушному согласию, что решения, продиктованные отчаянием, необходимо отбросить. Лагерь V, лагерь VI... Только в этом благоразумие.

16 мая. Хорошая погода. Судя по флагам на гребнях, ветер там ураганный, а холод смертельный. Однако этот же ветер, сметая снег, облегчает условия восхождения.

Моска и Пайо с 8 шерпами уходят в лагерь III. Интендантство как будто следует за ними. Берардини и Маршаль попытаются сегодня подняться выше лагеря IV. Мы с Бернаром молча грызем удила. Два дня отдыха ― это много, конечно, однако необходимо, так как мы очень устали. Кроме того, все верхние лагеря оборудованы. Но мы невольно думаем о роковом 26 мая. Робер сегодня утром отправил Будимана, наика, иначе говоря, начальника долинных носильщиков, в Седоа, чтобы нанять сто двадцать носильщиков. Так как путь до Седоа занимает 4- 5 дней, столько займет и обратный путь, и, учитывая время, необходимое для вербовки носильщиков, ясно, что нельзя терять ни минуты.