Георгий Бурков - Хроника сердца

Последний замысел Шукшина.

Генерал, старый заслуженный штабист, приезжает в родную деревню, покупает дом (не уверен в точности), одним словом, вернулся на родину. С ним дочь, которая неудачно вышла замуж, завязла в вечных дрязгах, но штучка городская. У нее много друзей, которые приехали с ней отдыхать: потянуло в народ, поветрие. Местный эрудит – «здешний краевед» и «журналист» – встречается с генералом: собирается писать о нем книгу. Демагог и очень неуклюжий карьерист. Морочит старику голову, терзает его, изводит деревенской философией. Он такой же чужой здесь человек, как дочь генерала и ее друзья. Нагло втирается в жизнь семейства и серьезно влюбляется в дочь. Дочь с самого начала настроена иронически к нему. Однажды она собирает друзей и устраивает прослушивание глав из книги об отце. Получается очень смешно. Смятый и придавленный юмором (друзья наперебой бросились подсказывать штампы, избитые приемы и пр.), автор уходит. Возвращается он снова, чтобы разгромить это осиное гнездо (от имени народа) и сообщить, что пишет о семье фельетон в газету. Ясно, что больше всех в этой схватке пострадал поверивший во все генерал-старик. Он не Кутузов, не Жуков, не Брусилов даже, но жалко все же старика. Демагог мстителен, неисправим и агрессивен. «Герой нашего времени» и мой герой тоже.

«Демагог». Был генерал. Осталась большая пенсия и легенда, с которой генеральские дети стригут купоны и ни в грош не ставят старого генерала. Он стал атрибутом семьи. А и семьи-то нет! Хотя все это их личное, семейное т.е., дело. Смех-то как раз в том и заключается.

Настроение убийственное. Все, казалось бы, ясно. Но что же так бесит меня? Что заставляет болеть сердце? Что заставляет так мучиться перед сном и просыпаться посреди ночи? Даже моя извечная болезнь – запоздалое признание всего сделанного и трудность каждого шага в искусстве – давно известна мне. Даже не болезнь, а особенность организма, что ли? Почему же я нахожусь в постоянной взнервленности? Почему не покидает никогда меня острое чувство одиночества? Почему я не делаю неторопливо, но ежедневно то, что я должен и что давно решил делать? Видимо, есть причины более глубокие, более сложные и даже неразрешимые в приложении лишь к одной моей судьбе. Этапы моей судьбы, внутренние изменения мои мало кому интересны. Да и вряд ли заметны.

Драгоценно не то, что я записываю, а то, что я при этом думаю и чувствую. Могу быть лживым в своих писаниях. В этом случае ценность представляет ложь сама по себе, а не ее содержание.

Я собираюсь сочинять свою страну. Сочиненная страна как документ времени не будет представлять никакого интереса. Но моя правда должна быть гораздо ценнее любого документа.

Я до сих пор не могу отделаться от очень многих провинциальных черт моего характера: не люблю ездить в такси, не очень-то умею разговаривать по телефону, не умею уверенно сидеть в ресторане и т.д. Я совершенно не приспособлен к современной жизни. И отлично знаю, что существует категория людей (независимо от положения в обществе), находящая удовольствие в современных отношениях. Эти люди разбираются в механике политических и экономических тонкостей, у них выработана жестокая философия, они качественно отличаются от меня и от подобных мне людей. Эти люди другой эпохи, хотя есть среди них и мои сверстники, есть и постарше меня. Но кто из нас нужней на Земле? В конечном счете они окажутся более приспособленными. Физики мечтают о новой лирике. Их раздражает сентиментальность поэтов, поющих о драматическом расставании с Землей (перед отлетом в другие галактики). Все должно быть не так! Оптимистичней гораздо! И я все отлично понимаю, может быть, даже больше, чем физики. Но.

О воспитании.

Предъявлять самые высокие требования с ранних лет. Нет ничего опаснее пытаться воспитывать взрослого человека. Взрослый может внутренне ужаснуться собственной бедности. Он поймет, что надо перестраивать кое-как наладившуюся уже жизнь, и откажется даже от попыток предпринимать что-либо. Он станет настаивать на своей безграмотности. И ты, искренне пожелавший помочь человеку выйти из тьмы, станешь его заклятым врагом. Он станет мстить тебе за собственную безграмотность и окостенелость. К сожалению, союзников у него найдется предостаточно.

Можно вырастить в школе либо Личность, либо Врага (открытого или тайного). Самое страшное в деле воспитания это вырастить ученика. Ученик – это бездарность с карьеристскими наклонностями или просто равнодушное существо (служащий).

Сегодняшний разговор с Макарычем и Губенко. Острое недовольство собой. Время настало, а я не готов. Говорили о дезертирах.

Тоже из разговоров с Макарычем. Герой нашего времени – демагог. Очень складно.

Чем больше я знакомлюсь с подробностями разворачивающихся событий в Китае, чем больше я вникаю в характер отношений в нашем искусстве, тем ясней для меня становится, что я свидетель процессов необратимых, что я современник тех безответственных элементов, которые посягнули на свободу народную и добились успеха. «Народ не обманешь» или «Истина восторжествует» – это просто слова, еще более обманчивые, чем те, которые произносятся людьми, сидящими наверху сейчас. Идея не состоялась. Бандиты будут играть с народом еще долго в завинчивание гаек и в выпускание пара, но никогда никаких искренних движений души по отношению к народу у них не будет. Расстаться с иллюзиями! Решительно и навсегда! Жить (даже изворачиваться) ради истины.

1975

Я не хочу признания от потомства! Ради него свершаются чудовищные вещи. Я не хочу, чтобы праздновали мой день рождения через 1000 лет, чтобы праправнук моего палача говорил на моей могиле хвалебные слова. Он виноват не менее своего прапрадеда. Просто я не хочу, чтобы мое имя использовалось против кого бы то ни было.

Сталинские репрессии имеют массу «положительных» результатов. Говорят, что Сталин уничтожил потенциальную пятую колонну накануне войны с Гитлером. Люди говорят об этом с горячей, что удивительнее всего, убежденностью. Искренне говорят! Всякое массовое уничтожение людей есть война. Называйте ее, войну, как хотите. Хоть «миссией мира» или «борьбой за мир». Возникновение христианства тоже породило несметное количество религиозных побоищ. Человечество шло к своему светлому будущему через море человеческих страданий. Но не к покою и радости, а к еще более страшным, к изощренным страданиям.

Война стала самоцелью и единственной формой жизни на Земле. Она охватила все области человеческой деятельности! На войну работают заводы, швейные фабрики. Строятся дороги, философы обосновывают необходимость военных приготовлений и военизирования общества, поэты, художники, артисты, композиторы привыкли к войне, как американцы к жвачке. Война – проверенное средство прогресса, война – благо. Война универсальна. В ней спасение от всех несовершенств и противоречий.