Михаил Скрынников - Спецназ ВДВ. Диверсионно-разведывательные операции в Афгане

Особое внимание обращалось на возможные места минирования. Душманы к этому времени развернули по всему Афганистану минно-диверсионную войну, обстреливали колонны и небольшие группы военнослужащих наших войск. Позднее мятежники стали применять радиоуправляемые фугасы, умело маскируя их в завалах на путях движения наших войск. Небольшие завалы саперы разбирали вручную, а крупные — с применением техники. И духи стали менять тактику: выжидали момент, когда у завала соберется как можно больше военнослужащих, и подрывали фугас. Чаще всего на этот прием попадались афганские подразделения. В их колоннах практически отсутствовала инженерная техника, и завалы расчищались вручную большим количеством солдат. Однако от подобных случаев не были застрахованы и наши солдаты.

Вот лишь один пример. На одной из боевых операций колонна десантников шла по узкой дороге горного ущелья. За поворотом и одним из выступов скалы путь преградил завал из огромных камней. В районе было выставлено боевое охранение, и саперы под руководством начальника инженерной службы полка майора Крячко со всеми мерами предосторожности приступили к инженерной разведке. Душманы поняли, что возле завала большой группы солдат не соберется, но вскоре подойдет техника и дорога с ее помощью будет расчищена. И приняли решение взорвать фугас прежде, чем его обнаружат. Раздался мощный взрыв. Погибли два сапера, трое были ранены, в том числе и майор Крячко. Двоих подрывников десантникам удалось отловить в горах и уничтожить. В последующем подобные завалы стремились расстреливать из танковых пушек, чтобы лишний раз не подвергаться опасности.

Группировка десантников начала марш рано утром и к обеду вышла к городу Котай-Ашру. Здесь она соединилась с афганским пехотным полком, имевшим задачу способствовать установлению народной власти и взять под охрану важные объекты города. Население встретило советских солдат недружелюбно. В разговоры местные жители старались не вступать. На вопросы отвечали без всякого желания и неконкретно. После небольшого привала и уточнения дальнейшей задачи колонна десантников повернула на запад, преодолела равнину и через некоторое время стала втягиваться в ущелье. Разведчики и саперы шли впереди, обеспечивая безопасное движение группировки.

Идти по ущелью было тяжело, дорога размыта и затоплена. В некоторых местах саперы наводили переправы. Очень большая физическая нагрузка легла на разведчиков, которые шли по горам, вели разведку местности и были в готовности прикрыть действия саперов по разминированию и наведению переправ. Большая часть светлого времени ушла на преодоление этого трудного участка местности. Недалеко от горного перевала разведчики обнаружили в пещере склад продовольствия. Вначале хотели его уничтожить, но затем решили передать продукты местным жителям. Часть муки и зерна отдали афганским солдатам. Они были рады столь щедрому подарку, так как жили на очень скудном пайке.

На перевале колонна была остановлена для контрольного осмотра боевой техники. В это время дивизионные разведчики обнаружили, что параллельно, на расстоянии одного километра, по горам продвигаются пятеро вооруженных людей. Опускалась темень, поэтому задачу на их уничтожение поставили паре боевых вертолетов, сопровождавших колонну. Но навести их на цель оказалось делом довольно сложным. Пока уточнялись координаты цели для нанесения удара, группа духов вышла на снежное плато и стала хорошо видимой. И тогда по ним открыл огонь из орудия боевой машины сержант В. Куранов. Тогда вертолетчики заметили трассер от гранаты и нанесли удар реактивными неуправляемыми снарядами. Когда дым от разрывов рассеялся, душманов не было видно. Оставшиеся в живых попрятались среди камней и, наверное, стали дожидаться темноты, чтобы зализать раны. Светлого времени у нас в распоряжении практически не оставалось.

Перевал прошли в темноте без происшествий, и через некоторое время колонна остановилась на ночной привал в долине. Быстро наступившая в горах темнота не позволила разведчикам немедленно проверить результаты авиационного удара по духам. Утром две разведывательные группы обследовали снежное плато. Но, кроме пятен крови, ничего не обнаружили. Можно только предположить, что все же на орехи духам досталось, но погибли они не все, раз смогли вытащить за ночь трупы или раненых.

Группировка продолжила движение и к обеду подошла к уездному центру Бисхуд. Организовали боевое охранение. На господствующей высоте развернули наблюдательный пост. Связисты развернули командный пункт. Командир дивизии доложил в штаб армии о том, что находится на месте и готов приступать к выполнению задачи.

На следующий день разведчики провели воздушную разведку большого района местности, прилегающей к Бисхуду. Сам город был в руинах, как на кадрах военной кинохроники времен Великой Отечественной. Неприятное, должен сказать, зрелище. Горожан почти не видно. В целом мрачно-зловещая картина предстала перед десантниками. Было начало мая, время усиленного таяния снегов в горах и схода селевых потоков, поэтому равнина к югу и западу от города была практически затоплена. Облеты района продолжались почти ежедневно. И много дней пейзаж оставался без изменения.

В ожидании прибытия группы представителей афганских властей десантники стали заниматься боевой подготовкой, проводили физические занятия, но без больших нагрузок, расположились мы на высоте около двух тысяч метров над уровнем моря. Без адаптации было трудновато.

В период такого вынужденного безделья все немного расслабились. Накануне одного из воскресных дней нам сообщили из штаба дивизии: ждите утром гостей с дорогими подарками. И как бы невзначай шепнули — привезут награды. Мы взбодрились, особенно те, кто был представлен к награде. Среди них была и моя фамилия. Действительно, утром вертолетом привезли нам награды за былые бои. В том числе и мне орден Красной Звезды. И вот в связи с этим награждением вспоминается такой забавный случай.

В колонне за командирской машиной шел небольшой рефрижератор, в котором находились всяческие, в том числе предназначенные для комдива, вкусности. Когда устанавливался палаточный городок, эта машина всегда находилась рядом с палаткой командира. И вот утром накануне награждения прохожу я мимо «апартаментов» комдива, и он мне на армейском языке предъявляет претензию, что мой подчиненный, стихийный переводчик Сафаров, упер у него на глазах бутылку водки из этой самой машины с вкусностями. Я, разумеется, возмутился, что быть такого не может, и всячески отстаивал свою правоту. На том и разошлись.