Дмитрий Лоза - Танкист на «иномарке». Победили Германию, разбили Японию

В 23 часа 9 апреля по радио доложил командиру бригады: «Вышли в центр Вены!» Итак, первая часть боевой задачи выполнена. Вторая, не менее трудная, удержать захваченные кварталы до подхода своих войск…

Моей главной заботой стала организация круговой обороны и самого важного ее элемента – системы огня. Танки и десантники были расставлены таким образом, что каждая улица, переулок, проходы дворами находились под постоянным нашим наблюдением, а при появлении противника он должен был поражаться плотным огнем всех средств. Самоходки ИСУ-152 я оставил в резерве для усиления опасного направления (участка) в ходе боя…

По моему приказу десантники старшего лейтенанта Николая Петрова начали тщательное обследование кварталов, прилегающих к занятому нами району, с целью очищения их от вражеских солдат. Выполнение этой задачи первоначально облегчалось тем, что до 2 часов ночи в дома центра Вены поступала электроэнергия, но, как только неприятель разобрался в сложившейся обстановке, мы тут же остались без света.

Ночь выдалась очень неспокойной. Хорошо зная город, фашисты предприняли несколько разведывательных вылазок. С крыш домов и верхних этажей пытались забрасывать танки гранатами. Пришлось «Шермана» загнать под арки зданий, а десантников отправлять ликвидировать эту опасность сверху. Экипажи не спали, готовясь к отражению атак противника, которые должны были последовать с рассветом. Только под утро удалось выкроить немного времени на сон механикам-водителям и командирам орудий. Утром противник предпринял первую сильную атаку. Незадолго до этого гитлеровцы начали обстрел «Эмча», стоящих под арками, из противотанковой пушки, которую ночью затащили на верхний этаж одного из домов, что севернее Ратуши. Ее огнем были повреждены гусеницы двух танков. Надо было срочно принимать меры, иначе большинство боевых машин восточнее Ратуши, университета и парламента могут пострадать от огня этого орудия, а если сменить их позиции, то мы лишимся нескольких кварталов. Вызвал командира батареи САУ-152 и приказал ему немедленно подавить вражескую огневую точку. Самоходка, шлепая по асфальту широкими гусеницами, заняла позицию на одной из улиц, выходящей на юго-восточную сторону площади. То самое любопытство, которое сгубило больше девственниц, чем любовь, потащило нас на улицу посмотреть, как самоходчики одним снарядом разнесут на куски немецких артиллеристов с их пушкой. Танкисты и десантники расположились возле «зверобоя» и стали ждать… Я и сейчас, вспоминая те минуты, не могу простить себе, командиру с немалым боевым опытом, допущенную ошибку. Зачем разрешил эти «смотрины»? За них пришлось уплатить высокую цену.

Венские улочки, разбегавшиеся в разные стороны от центральной площади, не широкие. Красивые дома с венецианскими окнами высятся по их обеим сторонам. Грохнул выстрел крупнокалиберной пушки самоходки. Резко колыхнулся воздух. Полтора этажа дома вместе с вражеским противотанковым орудием и его прислугой рухнуло на землю. А в нашем расположении от мощной воздушной волны выстрела с треском лопнули толстые стекла в домах, находившихся рядом с самоходной установкой. Их тяжелые осколки посыпались на головы «зрителей», в результате были ранены руки и спины у десяти человек, а у двоих сломаны ключицы. Благо танкисты были в шлемах, десантники – в касках, и головы остались целы!

Охать и сетовать некогда. По нескольким улицам в сторону университета и парламента уже движутся вражеские танки, прячась за которыми наступает пехота. Ну что же, час настал – схлестнемся! Наше положение выгоднее – батальон развернут в боевой порядок; огонь «Шерманов» с места более точен.

По каждой улице в голове наступающих идут «Пантеры», создавая своего рода «щит» своей толстой броней. Их мощная пушка может поражать наши боевые машины со значительного расстояния, оставаясь за пределами прямого выстрела шермановской семидесятишестимиллиметровки. В такой невыгодной ситуации экипажи «Эмча» по моей команде увели машины в глубь дворов из-под арок, в готовности, получив команду, занять прежнюю позицию и обрушить на врага пушечный огонь.

Механик-водитель танка гвардии младшего лейтенанта Бессольцева несколько замешкался, не смог сразу стронуть машину с места, и это была роковая ошибка – «Эмча» была подбита. Ранен командир и помощник механика-водителя, но оружие осталось в полной исправности. Перевязав раны, младший лейтенант приказал всем оставаться на своих местах. Неподвижный «Шерман» был готов к неравному поединку. Пушка заряжена бронебойным снарядом. Радист приготовил дымовую шашку, ее плотная темно-серая завеса в нужный момент надежно «зашторит» танковую позицию…

Быстрое исчезновение наших танков, видимо, несколько обескуражило вражеские экипажи. «Пантеры» остановились, постояли, а затем медленно двинулись вперед. Одна из них рванулась в сторону танка Бессольцева, по всей вероятности, намереваясь быстрее сократить расстояние и добить поврежденный танк. Младший лейтенант, поняв замысел командира «Пантеры», приказал радисту выбросить вперед дымовую шашку. Густое облако дыма заволокло арку и улицу перед ней. А в это время к Бессольцеву задними дворами спешила помощь, посланная командиром роты гвардии старшим лейтенантом Ионовым. Сломав междворовой забор, «Шерман» лейтенанта Абиба Бакуридзе подошел к машине Бессольцева с тыла, быстро зацепил ее тросом и отбуксировал в безопасное место.

«Пантеры», в конце концов, достигли рубежа уверенного поражения огнем 76-мм орудий «Эмча». Даю команду: «Занять свои позиции!» Через несколько секунд арки домов по восточному краю центральной площади ощетинились длинными стволами «Шерманов». Началась ближняя пушечная дуэль сторон.

Бой в городе – это множество ожесточенных самостоятельных схваток. В которых успех зависит от быстроты действий, находчивости командиров всех рангов, мастерства каждого члена экипажа, сноровки десантника… Танк гвардии лейтенанта Константина Дроздовского находился на очень выгодной позиции: арочный проезд во двор находился в десяти метрах от угла здания, к которому примыкал небольшой сквер. Еще раньше Константин подготовил хороший путь для маневра из-под арки в сквер и обратно. И не напрасно…

На позицию Дроздовского наступало до полутора взвода автоматчиков, а за ними – две «Пантеры». Силы неравные, но лейтенант не отступил, приказав всю мощь пушечного огня обрушить на пехоту – главную опасность для танка в городском бою – и сразу сменить позицию… Беглый огонь осколочными снарядами хорошо проредил строй вражеских автоматчиков. Оставшиеся в живых тут же повернули обратно и попрятались за танки и в дома… На новой позиции сектор наблюдения и обстрела был еще лучше. Костя видел, как две бронированные, махины медленно приближались к площади. Они шли почти на одной линии, местами задевая бортами за стены домов. При таком боевом построении, если даже наш танк сумеет поразить одну машину, уцелевшая «Пантера» успеет подбить обнаружившую себя «Эмча» до того, как ее экипаж перезарядит пушку. Похоже, вражеские командиры-танкисты не новички на поле боя. Однако Дроздовский нашел выход. Первой же «болванкой» он разбил правофланговой «Пантере» гусеницу. Целая гусеница развернула корпус танка влево и прижала соседний танк к стене. Оба вражеских танка застыли на месте. В ту же секунду экипаж «Шермана» поставил дымовую завесу, под прикрытием которой Константин снова сменил позицию. Когда белесая пелена дыма немного рассеялась, танкисты увидели пятившуюся назад «Пантеру». Точно посланный бронебойный снаряд заставил ее застыть на середине улицы.