День рождения (сборник) - Ольга Гедальевна Марголина
Школьная подруга с семейством живет в тихом зеленом районе, где живут правоверные евреи и черные. В парке тут и там раскиданы двухэтажные кирпичные дома и домики с припаркованными здесь же на газонах машинами. Семейство только вчера переехало в новую квартиру. Часть утвари не вынуто из коробок, но мое спальное место в комнате для гостей ждет гостью. Меня бытовой техникой уже не удивить, но одно приспособление на кухне все же поразило — размельчитель пищевых отходов. Над раковиной в стене есть кнопка, нажатием на которую включается размельчитель. Гора отходов, выброшенная из грязных тарелок, включая арбузные корки, с ревом и грохотом размалывается в пыль и исчезает в отверстии мойки. У-у-ух, и отходов как ни бывало! Здорово!
Балтимор, как и Филадельфия, населены преимущественно черными людьми, их от 60 до 80 %. Толпы цветного народа, ярко одетого, толстого и веселого, гуляют по улицам и набережным. Количество среди них тучных и толстенных женщин и мужчин, молодых и старых, просто потрясает. Толстяки весом не менее полутора центнеров одеты в обтягивающие футболки и трусы или мини-юбки, все без комплексов! Послезавтра праздник — День труда (наш Первомай). Видимо, уже начали готовиться: все пьют, жуют и танцуют. Эти ребята с гордостью носят свои обтянутые телеса, оживленно громко разговаривают, смеются и плевать хотят на прочих прохожих. Вывод, который подтвердился и позже: американцы от постоянного поглощения пищи и сидения за рулем толстые.
Весь следующий день друзья решили посвятить знакомству с Вашингтоном. Маршрут «Балтимор — Вашингтон»: 51 миля, мы едем со скоростью 70 миль/час. Пасмурно, прохладно, ехать сложно, но ближе к столице шоссе идет в окружении зелени, по обочинам красивые чистые домики двух-трехэтажные в викторианском стиле. Пригород проходит в парковой зоне, похож на нашу Прибалтику.
Центральная часть Вашингтона выглядит по-европейски. Жилые кварталы в пять-шесть этажей, офисы, соборы и музеи, министерства — все утопает в зелени садов. Главная лужайка перед Белым домом, знакомая мне по телевизионным программам, сегодня не просто пуста, она, к моему изумлению, закрыта. Неприемный день на лужайке. То есть через ограду посмотреть на нее можно, но внутрь зайти — ни-ни. Зато у ограды сегодня можно припарковаться и спокойно совершить пеший обход главного вашингтонского молла.
От памятника Линкольну в одном конце и до Капитолия в другом он вытянулся на три километра в длину. А в ширину молл представляет собой парк с лужайками в обрамлении шестиэтажных зданий разного назначения, в основном музейного. Мы обходим тихий и безлюдный Белый дом, осматриваем мемориал Линкольна с колоннадой и фигурой сидящего президента, Академию наук и памятник Эйнштейну, милому домашнего вида старичку, скрючившемуся на скамейке у кустиков; оригинальный памятник жертвам вьетнамской войны, озеро с индюшками…
На холме стоит Капитолий, откуда открывается чудесный вид на весь архитектурный ансамбль Вашингтона — этого не американского города. Здесь нет и небоскребов, как в любом крупном городе. Когда-то было решено, что не должно быть зданий выше Капитолия, вот их и нет. Но на другом берегу реки Потомак небоскребы возвышаются, это уже не столица. Народ в Вашингтоне собрался со всего мира: красные, белые, желтые, черные, последних здесь 80 % населения. За центральной частью города население исключительно темнокожее.
Пока друзья сидят на скамейке и отдыхают, я торопливо поднимаюсь к Капитолию. Очередь к нему выстроилась как в ленинский Мавзолей и движется так же быстро. У дверей каждый входящий сдает крупные вещи в камеру хранения, а мелкие предъявляет фотороботу. И вот я, к своему удивлению, попадаю в священное для американцев место.
Экскурсанты, разинув рты от восторга, останавливаются в первом зале. Зал роскошный, круглый, с расписанным плафоном и стенами, украшенными панно, преимущественно красного цвета, из истории создания Штатов. Между колоннами по периметру расставлены фигуры выдающихся деятелей страны. В следующем, овальном, зале так же, по периметру, стоят фигуры самых известных сенаторов из сорока восьми штатов. Экскурсии организованно проходят зал сената, палату представителей, уютный зал суда прошлого века с красными диванами, лампами и столами, палату представителей XIX века, тоже в виде красного полукруга. Остальные помещения этого этажа закрыты для осмотра, так как в них сегодня нет заседаний. В дни заседаний можно входить и слушать. В центре имеется музей, где рассказывается об истории создания Капитолия.
Одна из достопримечательностей Вашингтона — Орлингтонское военное кладбище, расположенное на обширном живописном холме, по которому ездят экскурсионные вагончики. Индивидуальных надгробий здесь мало, в основном братские захоронения солдат разных войн. Между небольшими белыми мраморными плитами на террасах проложены дорожки, на них легко заблудиться, что я и сделала довольно успешно. Моей главной задачей было посмотреть могилы братьев Кеннеди и Неизвестного Солдата. На поиски их друзья отпустили тридцать минут, а сами в это время отдыхали на скамейке у входа. Могила Д. Ф. Кеннеди. Скромная плита, на ней ФИО и даты рождения-смерти. Напротив, на полукружии, выбиты некоторые его изречения. Чуть повыше теплится вечный огонек. Неподалеку на взгорье в траву воткнут белый крестик — это могила брата Роберта.
Матушке братьев Кеннеди сейчас сто два года. Я прочла в газете, что она после паралича ездит в коляске, но чувствует себя вполне. На колясках в стране передвигаются сотни людей — не просто ездят, а присутствуют на концертах, образуя колясками первый ряд на любом представлении. Для них всюду устроены пандусы: при входе в автобус, метро, музей или супермаркет. Инвалидные коляски можно встретить на пляжах и в парках, а люди, сидящие в них, чувствуют себя равноправными пассажирами, зрителями, слушателями, нисколько не ущербными, как, бывает обычно в нашей «счастливой стране».
К могиле Неизвестного Солдата «Tomb unкnown soldier» я торопилась не зря. На холме, на ступенях перед небольшим сооружением, похожим на Акрополь, сидели сотни людей, неотрывно наблюдая за ритуалом. Солдат с длинным ружьем парадным шагом вышагивал взад и вперед вдоль белого саркофага, на каждом повороте щелкал шпорами и вскидывал ружье, производя им разные манипуляции. В этот момент пробило три часа, и заиграла приятная мелодия. Наверное, должно было произойти что-то интересное, но я, как в полночь Золушка, бежала с бала. Чем кончилась процедура, не видела, но и подготовка к ней происходила весьма любопытно.
Обо всех значительных впечатлениях этих дней я вспоминала в маленьком
