Долгая дорога к маме - Михаил Константинович Зарубин
После этого Марсово поле объявили историческим памятником.
Много лет прошло с тех пор. Тела умерших превратились в прах. А страсти самые разные продолжают витать над Марсовым полем. Доцент Университета Сергей Шпакоблоков, изучающий проблемы современного брака, «научно» установил: по статистике в семьях молодоженов, возлагавших в день свадьбы цветы на могилы революционеров, происходили несчастья вплоть до преждевременной смерти одного из супругов. Доцент также нашел несколько человек, бывших свидетелями того, как на Марсовом поле к свободным процессиям пристраивался какой-то облезлый, неестественно бледный тип. Он появлялся неизвестно откуда и столь же внезапно пропадал, словно растворялся в воздухе. И вообще Марсово поле зачислили в список аномальных мест. Якобы еще Екатерине рассказывали о нем страшные мистические истории.
Ну что тут скажешь, много взрослых людей, словно дети, любят «страшилки», а кое-кто и верит в них.
Пример эстонских националистов, свергнувших в центре Таллинна Бронзового солдата, по-видимому, оказался заразительным. Россияне осудили действие властей маленькой прибалтийской республики, но вот парадокс: призывы по переносу останков наших соотечественников из центра города на кладбище теперь раздаются в Петербурге.
В центре города остается все меньше свободных пространств, поэтому неудивительно, что мемориал постоянно приковывает к себе внимание. У каждой группы интересантов свои цели. Все делается по принципу «капля камень точит». Исходя из этого, предложения высказываются безо всякой надежды на успех. Общественное мнение проверяют на прочность. Промолчат петербуржцы или встанут на защиту исторического центра? А на чьей стороне будет власть? Пока город покорно проглотил новые безумные идеи, на защиту Марсова поля никто не встал. Молчат и власти. Пока.
Всеми человеческими законами давным-давно определено, что после закрытия кладбища для захоронений и по истечении срока полной минерализации, территория его может быть использована под парки и скверы. Однако строительство зданий и сооружений там запрещается. Какие бы ошибки не совершили наши предки, нам не исправить их, мы можем их только не повторить. Марсово поле — наша история, и очень поучительная. Как можно покушаться на нее? Как можно покушаться на красивейший садово-архитектурный ансамбль?
Спросил у старших внуков о Марсовом поле, о захоронениях. Не удивился, что кроме названия, ничего не знают. Проходя мимо Вечного огня, когда там возлагали цветы и распивали шампанское молодожены, спросил у одного из гостей, знает ли он, в честь кого горит вечный огонь?
— Конечно, знаю, — ответил юноша. — Это как в Москве, возле Кремля. В честь неизвестного солдата.
Я не стал его переубеждать, тем более в какой-то степени он прав. В Великую Отечественную Марсово поле было изрыто траншеями для укрытия от обстрелов и бомбежек. На нем располагались зенитные батареи, в блиндажах разместились орудийные расчеты. На Марсовом поле, в Летнем и Михайловском садах блокадной весной 1942 года каждый клочок земли пошел под огороды. И почти единственным в Ленинграде, не укрытым в подвалах, не зарытым в земле, был памятник Суворову. Как символ непобедимости народа! Как символ горит и Вечный огонь, кстати, первый в стране, зажженный от мартена Кировского завода в 1957 году. В честь кого он горит? А уж это решайте сами. Не думаю, что кто-то приходит сюда вспоминать Урицкого.
Хочу закончить эти записи словами Расула Гамзатова:
«Я провожаю одно время, встречаю другое. Взвешиваю приобретения и потери. В нынешней ситуации многие из ног делают головы, из голов — ноги. Те, кто рожден ползать — летают, а рожденные летать — ползают. Стало возможным покупать и продавать то, что раньше было запрещено: — совесть, подвиг, талант, красоту, женщин, детей, поэзию, музыку, иногда родную землю. Причем с каждым годом цена жизни становится меньше, а цена вещей — больше».
Волшебник «летающего мяча»
Что значит сегодня волейбол для россиян? Возьму на себя смелость утверждать: ничего особенного. Когда-то, в пору блистательных спортивных побед, наши волейболисты были кумирами для миллионов болельщиков, в настоящее же время ряды «фанатов» поредели катастрофически. Нет побед, нет признания. Правда, отдельные всплески бывают: на Олимпийских играх в Пекине российская сборная добралась аж до полуфинала, где уступила будущим чемпионам — американцам. После этой игры вдова великого волейбольного тренера Вячеслава Алексеевича Платонова с досадой высказалась в адрес спортивных чиновников:
— Пусть все помнят, что сделал для страны Платонов, и как именно он это сделал. Некоторые думают: взять золото на мировых чемпионатах — это как в булочную за хлебом сходить…
Про булочную, конечно, сказано под горячую руку. Однако во всем остальном — чистая правда. С уходом Платонова закончились наши безоговорочные волейбольные победы. Закончилась целая эпоха в отдельно взятом виде спорта, которую вполне можно назвать «платоновской». Одно только перечисление достижений и побед Платонова, его званий и титулов, займет несколько страниц убористого текста. Назовем лишь некоторые.
Несколько лет Вячеслав Алексеевич возглавлял сборную СССР, которая под его руководством становилась шестикратным чемпионом Европы, победителем Олимпийских Игр 1980 года, двукратным чемпионом мира, трехкратным обладателем Кубка мира, и т. д., и т. п. Начиная с 1967 года, с небольшими перерывами и до самой смерти Платонов являлся и главным тренером ленинградской команды «Автомобилист». Его неоднократно признавали лучшим тренером мира (1981, 1991 гг.) и лучшим тренером Европы (1986, 1990 гг.), а в 2001 году вместе с японским тренером Я. Мацудайрой он был назван лучшим тренером XX века в мужском волейболе.
Это лишь верхняя часть «айсберга», видимая. Многое здесь не указано и не перечислено и не потому, что автор этих строк скуп на похвалы. Простое перечисление мало что говорит о человеке, о его характере, особенностях, привычках, наконец, о его неповторимом душевном складе.
Время неумолимо. Совсем недавно я разговаривал с этим великим человеком, лучшим в мире волейбольным тренером, смеялся над его остроумными шутками, пожимал ему руку, пять лет назад он ушел от нас, осиротив родных, друзей и поклонников.
Я всю жизнь проработал в строительстве, на своем веку видел много руководителей, и поэтому говорю с уверенностью — Вячеслав Алексеевич был выдающимся учителем, психологом и мудрецом. Этим качествам не учат в институте, с ними рождаются. Я удивлялся, откуда у него столько сил, интеллектуальных, физических и нравственных? Ведь такой груз, который он на себя взвалил и успешно нес до самого конца жизни, под силу очень немногим.
Мало кто сделал столько хорошего для Петербурга, как он. Сейчас это видится особенно отчетливо на
