Осколки памяти - Владимир Александрович Киеня
Офицерская форма
В третий раз я столкнулся близко уже с офицерской формой. В 1970 году стал лейтенантом Советской армии, помощником военного коменданта станции Свердловск. Всегда носил только чистую, выглаженную, облегающую меня форму. Не сутулился как «шпаки», так презрительно между собой мы называли штатских. Держал спину прямо, плечи развернуты. Став ветераном, стараюсь эту осанку поддерживать.
По нормам довольствия офицеру выдавались китель и брюки, полевые и повседневные, шинель повседневная серого сукна, отрезы на пошив парадной шинели, кителя и брюк. Фуражки — повседневная, полевая и парадная. Портупея с красной звездой на пряжке, кобура для пистолета. Сапоги хромовые, яловые, туфли парадные черные и ботинки, туфли коричневого цвета. Погоны и звездочки по званию, эмблемы. Зимой мы носили белые полушубки с портупеей, и это было очень красиво. В детстве мечтал быть офицером, чтобы носить такую форму. Каждые полгода выдавали кальсоны голубые, я их раздавал зимой всей родне. Сапоги накапливались, девать их было некуда.
Такую офицерскую форму я носил 22 года до увольнения в 1992 году из органов госбезопасности. Менялись у формы только цвет петлиц и околыши фуражек. Какой род войск курируешь, такую форму и носишь, чтобы не выделяться. С новой полевой формой я столкнулся в воюющем Афганистане, где был в командировке два года. Удобная, легкая, не прокусываемая комарами, с многочисленными карманами для гранат и кобурой для пистолета.
Офицерская форма.
Подполковник Киеня В.А.
после командировки
в Афганистан,
1986 год.
Фото из архива автора
Сегодня смотрю я на современную «натовскую» форму русских солдат и офицеров и удивляюсь. Вместо сапог, которые можно было надеть за пару секунд, шнурованные ботинки. Как их шнуровать в темноте? Как бежать по болоту и грязи? Странная кепка, годная лишь для санатория. Вместо шинели, в которой зимой не холодно, а летом не жарко, которую носил еще генералиссимус Суворов Александр Васильевич и вся русская армия триста лет, короткие куртки. Как в них в полевых условиях зимой? А генералы? Настоящие петухи, их форма меняется, по-моему, раз в 5 лет. А это огромные государственные затраты, смотреть грустно.
Отдельно о чекистской форме. В территориальных органах госбезопасности (областей, республик) повседневная и полевая форма такая же, как и армейская, только кант на брюках синий. Парадная — цвета морской волны и околыш фуражек синий. Несколько лет назад, в 100-летнюю годовщину органов ВЧК — КГБ — ФСБ, нас ветеранов пригласили в кинотеатр «Космос», где были накрыты богатые столы с выпивкой и закуской. Столы обслуживали молодые чекисты в парадной форме. Она была как гестаповская, черного цвета, белые рубашки и черные галстуки. Непонятно…
ТЕЩА
Есть редчайшие люди в жизни, с которыми всегда солнечно и уютно. От них исходит постоянное тепло, искренняя, не показная забота. Они пример человеколюбия, высочайшая горная вершина, Флаг Победы Жизни, к которому тянется душа и сердце. Это наши мамы! Моя родная мама ушла из жизни почти 30 лет назад. Ее уход — самое большое горе, которое я когда-либо испытывал. Мама часто встречалась с моей тещей — Раисой Матвеевной Фатеевой, уважала ее и передала свое отношение к ней мне. Есть десятки тысяч анекдотов про плохую тещу, хорошего зятя и их бои между собой. Но мне очень повезло в жизни. Моя теща — Раиса Матвеевна, мать жены — стала мне второй мамой.
Теща Раиса Матвеевна. Фото из архива автора
Больше 50 лет моя семья ежедневно грелась под лучами ее искренней любви и заботы. Раиса Матвеевна для всех нас — величайший образец бескорыстия, верности, человеколюбия, скромности, честности и трудолюбия. Особо она заботилась о моей семье, о наших сыновьях. У старшей дочери Раисы Матвеевны (Виолетты, Вили, как мы ее зовем) детей нет. Младшая дочь Люда после замужества всегда жила очень далеко. А средняя дочь Неля и наша семья последнее время были рядом, в одном городе. На выходные всегда ездили к теще в гости. Она прекрасно и разнообразно готовила, была очень гостеприимной. В ее доме мы отдыхали душой и отсыпались.
Припомню короткий эпизод из прошлой жизни. Три с половиной года служил я офицером на Крайнем Севере, в Воркуте. Младшему сыну Игорю было около годика. Старший Саша учился во втором классе школы. За 90 дней первой учебной четверти 1979 года был он в школе всего лишь 7 дней. Остальные дни были «актированными»: из-за больших морозов младшие школьники освобождались от учебы сообщением по радио.
Каждое утро перед временем ухода на учебу, несмотря на наши понукания, Саша никак не вставал с кровати и, лежа, ожидал объявления по радио о погоде. Дождавшись объявления, что сегодня на улице стоит мороз за тридцать градусов и ученики младших классов освобождаются от учебы, он громко и долго кричал «Ура!», соскакивал с кровати, завтракал, быстро одевался и бежал во двор играть с ребятами в футбол. Узнав о длительных сильных морозах, Раиса Матвеевна и тесть Михаил Михайлович прилетели на самолете и забрали обоих сыновей до весны к себе в Свердловск.
Надо иметь в виду, что все трубы отопления ДОСов (дома офицерского состава — прим. автора) были протянуты от котельной Цемзавода Воркуты не под землей, как на «Большой Земле», а были укреплены на высоких столбах, которые опирались на толстые бетонные плиты, положенные прямо в тундру. И если, не дай Бог, трубы по любой причине были бы повреждены, например, проезжающим мимо трактором или автомобилем, то жить нам всем оставались не сутки, а часы, все сковал бы свирепый мороз, и люди наверняка погибли бы.
И так было всегда, когда нам было трудно. Раиса Матвеевна, как Ангел-хранитель прилетала, приезжала и выручала нас все 50 лет совместной жизни.
Она была неутомимой круглосуточной трудягой. Когда приезжала к нам на дачу, то все сорняки, грязь и любой непорядок были в панике. Несмотря на солидный возраст, она целыми днями полола траву, стирала, мыла машину, наводила везде порядок.
Уговоры, просьбы отдохнуть она игнорировала, несмотря на наши просьбы и даже упреки. В ее жизни был единственный всепоглощающий смысл и забота — это семья и самые близкие люди. В первую очередь муж, потом дети и внуки. Все свое время и жар сердца она отдавала нам без остатка. Была всегда опрятно одета, следила за здоровьем, никогда, несмотря на наши уговоры, даже по праздникам, не употребляла спиртное. Почти до
