Частная коллекция - Алексей Кириллович Симонов
Берет аппарат. Идет. Возвращается:
— 0:0 в нашу пользу. Он, оказывается, нас тоже без пленки щелкал.
Потемкин:
— Правильно, расквитались. А то они бы о всей нашей группе плохо подумали. И потом, тут всякие русские… и невозвращенцы с женами, русскими и индонезийками… Правильно!
***
Мужики всего стесняются. Спрашивают шепотом: а кокос-то мы попробуем? Что ж, что мы в черных трусах! А разве нельзя пешком в посольство пройтись? А в ботанический сад нас не свозят?
***
На вечере дружбы.
Какой-то мальчик робко: где бы встретиться? Но я же не могу дать даже номер телефона — это категорически запрещено шефом, чтоб вам всем…
***
Если советский человек за рубежом был отдельной песней, то бдительность была постоянным припевом этой песни.
Мы просыпаемся. Собственно, просыпаюсь я, а начальство уже бдит. Пухлое, рыхлое его лицо, с прилипшими от пота соломенными волосами еще хранит след ночной сласти. Значит, воды опять нет. Солнце еще не добралось до нашего засетченного окна, так что пока сравнительно прохладно: каких-нибудь 26—27. (…)
Я встаю. Спать приходится вразборку, чтобы один член другого не касался, иначе в месте соприкосновения становится мокро. Поэтому кровать еще хранит мой мокрый силуэт в позе статуи бегуна.
— Сегодня поедешь со мной в контору, — говорит начальство.
— На Германе?
— Да. Знаешь, мне за него вчера была буча.
— За него?
— Зачем взяли на работу? Ну, я им ответил! Я говорю: у вас Лапин есть — отдел кадров, а они мне… так я им… В общем, как уедем, его уволят.
— За что?
— А он до нас, оказывается, работал знаешь у кого?
— Знаю. У американского атташе.
— Откуда ты знаешь?
— Из его анкеты, так же как и ты.
— Какой еще анкеты?
— Я ж тебе переводил.
— Ты мне ничего не переводил, — он трезвеет от сна.
— Ну хорошо, переводил, не переводил, а в чем дело-то?
— Нет, не переводил. И еще — они говорят, он понимает.
— По-русски?
— Ну… я вчера проверял — врут.
— Как же ты проверял?
— Он едет прямо, я ему: налево! А он все равно прямо едет — улыбается.
— Но он же лучший наш шофер.
— Вот я и сказал, чтоб хоть пока оставили. Они тоже говорят, пусть. А то еще эти подумают, что мы боимся.
—
