Джон Дэвисон Рокфеллер - Как я нажил 500 000 000. Мемуары миллиардера
Затем просьбы национального и интернационального характера, направляемые к людям вообще установленного достатка, которые могут оказать содействие и поддержать не только своим местным, но и другим благотворительным учреждениям. Существует немало национальных и международных филантропических и христианских организаций, охвативших всю область благотворительности. И несмотря что всякий, пользующийся репутацией богача, получает бесчисленное количество письменных просьб о помощи от отдельных личностей из всех частей света, всякий разумный и рассудительный филантроп, полагаю, предпочтет избрать посредником для своего пожертвования эти огромные и ответственные перед публикой организации, которые сумеют найти применение его таланту. Таково было всегда мое обыкновение в этих случаях, подтвержденное повседневным опытом всей моей долгой жизни.
Громадные выгоды этого образа действий – действия посредством организации, прекрасно во всем осведомленной и потому способной лучше всего решить, где нужнее всего помощь, где она будет наиболее продуктивной, стали для меня ясны в результате многолетнего опыта на этом поприще. Например, к вам обращаются с просьбой оказать поддержку миссионерскому делу, для постройки, предположим, больницы. Просят, допустим, сто тысяч долларов. По-видимому, надо помочь, так как, кроме того, и миссионер, обратившийся с просьбою, работает под наблюдением сильной и жизнеспособной религиозной организации.
Но допустим, что просьбу о поддержке мы направили непосредственно в президиум этой организации и оказывается, по известным соображениям, что в новой больнице у этого города нет никаких больных с такой очевидной нуждой. Что при сколько-нибудь разумном распоряжении делом, потребности этого миссионера могут быть вполне удовлетворены близлежащей, уже существующей больницей. А вот у другого миссионера в другом местечке таких средств помощи в наличности не имеется, ему своих больных девать некуда. Тут уж, разумеется, нет места и вопросу, кому нужнее помощь, и деньги отправляются во второе местечко. Такие соображения всегда на лицо во всех правлениях миссионерских обществ, хотя дающий деньги, порою, о них и не подозревает. Насколько понимаю, всегда лучше переждать с пожертвованием, пока не ознакомишься со взглядом на него руководителей дела, всегда лучше осведомленных в нем, чем тот, к кому обращаются за помощью.
Весьма поучительно проследить ход мысли иных милых людей, как они справляются с задачей облегчения совести, излагая свои взгляды на то, в чем, по их понятиям, заключается сущность их обязанностей по отношению к ближним.
Один, например, говорит: «Не думаю, чтобы было полезно подавать нищим на улице милостыню». Я сам держусь того же взгляда: я сам не верю в продуктивность такого благотворения. Но эта точка зрения не должна мешать принимать меры к устранению того положения вещей, которое характеризуется наличностью нищих на улице. Наоборот, именно исходя из нежелания содействовать еще большему нагромождению тягот на этих несчастных, находишь больше оснований к поддержке благотворительных учреждений своего округа, считая, что они всего справедливее и человечнее отнесутся к этому классу людей, располагая умением различать достойных помощи от недостойных.
Другой скажет: «Такому-то обществу я ничего не дам! Я читал, что из пожертвованных денег нуждающимся в руки попадает половина или того меньше пожертвованных денег!» Это, большей частью неправда, как постоянно доказывается; а если бы отчасти и было правильно, то нисколько не освобождало бы жертвователя от обязанности – оказывать помощь, дабы помощь организации могла стать более продуктивной. Во всяком случае это не оправдание для человека, закрывающего бумажник и вычеркивающего такую организацию из своей памяти.
Учреждения, находящиеся во взаимных сношениях
Наверное разумный такой образ действий, не стремится к основанию новых благотворительных учреждений в областях, ими уже располагающих в достаточных размерах; гораздо лучше содействовать поддержке и укреплению уже существующих. Правда, тут дело не обходится без своего рода соперничества и всегда налицо несколько обществ-конкурентов. Одной из главных задач в этой области благотворительности является решение вопроса, достаточно ли оборудована данная отрасль благотворительности. Большинство ограничиваются лишь вопросом, хорошо ли, целесообразно ли руководители ведут дело, на которое пожертвование предназначается, не давая себе труда разузнать, не достаточно ли обеспечено поддержкой от кого-нибудь другого. На этом основании следовало бы подвергать обследованию не одно учреждение этого рода, а все, работающие в этой области. Вот пример.
Целый ряд филантропов решил построить сиротский приют, а руководство передать одному из крупнейших наших религиозных обществ. Уже приступили к сбору необходимых средств, как вдруг среди лиц, кому предложили подписаться, оказался человек с привычкой прежде внесения пожертвования сперва основательно изучить положение дела. Он задал основателям нового учреждения ряд вопросов: сколькими кроватями располагают уже существующие в данном месте приюты, как они используются и т. д. и в заключение – не нуждается ли какое-либо другое благотворительное учреждение в данной местности в поддержке больше, чем они.
Но ни на один из своих вопросов ответа получить ему не удалось. Тогда он взялся за решение вопросов сам. Тут оказалось, что город, для которого была задумана постройка нового сиротского приюта, располагал таковыми чуть ли не в избытке, и что в них гораздо больше свободных мест, чем кандидатов на поступление. Это он и сообщил учредителям спроектированного приюта и указал на то, что в подобном учреждении настоятельной надобности не имеется. Я хотел бы сказать в заключение, что господа учредители отказались от приведения в исполнение своего бесцельного плана! Но увы, они этого не сделали! Вообще почти всегда наблюдается, что, раз добросердечные люди ухватились за какой-либо план или филантропическую идею, их очень трудно от нее оторвать, как бы ясно вы бы не указывали на их слабую осведомленность и неверность пути.
Тут, пожалуй, мне возразят, что при таком систематическом, так сказать, бесчувственном образе действий в области благотворительности личным заслугам отдельных единиц отводится уже слишком мало места. Я лично держусь мнения, что в этих случаях единица должна естественно подчиниться крупной организации. Но с другой стороны, систематическая благотворительность, никоим образом не в праве влиять подавляюще на проявление индивидуальности рядом с собою. Идея же треста благотворительности с каждым днем встает на более твердую почву, и идеи благотворительности вообще никогда не имели столь широкого распространения, как именно в наши дни.
