Николай Исаенко - Вижу противника !
Командир 8-го ШАК генерал Нанейшвили приказал группе из шестнадцати "илов" нанести удар по гитлеровцам, засевшим в Университетском городке. Я повел группу из четырех истребителей, чтобы прикрыть штурмовики и помочь в нанесении штурмового удара. Кстати сказать, летчики нашего полка всегда следовали правилу: "Нет противника в воздухе - бей его на земле!"
Читатель, конечно, поймет душевное состояние участников полета, вынужденных обрушивать бомбы на старинные здания Львовского университета, вести по ним огонь из пушек и пулеметов. Поймет читатель и то, как обострилась наша ненависть к врагу.
Выполнив задание, возвращались домой. Внезапно в наушниках шлемофона прозвучал требовательный, с характерными интонациями голос:
- Шестой, атакуй! Я прикрою!
Где-то неподалеку шел воздушный бой. Я не видел никаких истребителей, кроме собственных, но узнал услышанный голос, и показалось, что вижу, воочию вижу фигуру обладателя голоса, и его лицо! Ведь голос-то принадлежал не кому-нибудь, а моему товарищу по Роганьской школе военлетов, бывшему криворожскому рудокопу Владимиру Степановичу Василяке!
Нарушая радиодисциплину, я закричал в эфир:
- Володя! Земляк! Здоров! Конечно, и Василяка узнал меня:
- Мыкола?! Здравствуй! Ты где?! Прием!
- Иду с работы на Мшанец!
- От бис! Так мы ж соседи! Я живу севернее! Приходи!
Обстановка не позволила слетать в гости к старому другу ни в тот день, ни в последующие. Узнал только, обратившись в штаб 2-й ВА, что Владимир Василяка уже подполковник, командует истребительным авиационным полком, имеет на боевом счету более десяти сбитых самолетов врага. Я порадовался за товарища, верил, что еще свидимся. Увы! Спустя всего два месяца Володя погиб. Он повел на Братиславу группу истребителей, прикрывая наши штурмовики. Фашистская зенитная артиллерия открыла плотный огонь. Василяка скомандовал подавить вражеские зенитки, сам устремился на них, но в третьем заходе прямым попаданием снаряда его самолет разнесло на куски.
На фронтовых "перекрестках" встречал я и других товарищей по учебе и службе в мирное время. Не раз виделся с упоминавшимся ранее подполковником Л. Житным - комиссаром истребительного авиационного полка, с подполковником Д. А. Голубом, бывшим слесарем, впоследствии - тоже комиссаром истребительного авиационного полка, с полковником И. Тараненко - в прошлом рабочим из Днепропетровска, выросшим до командира истребительной авиационной дивизии, с бывшим моим командиром авиаотряда в Харькове полковником Ф. С. Шаталиным, командовавшим в годы войны истребительной авиационной дивизией, с бывшим командиром 3-й эскадрильи в Рогани, принимавшим у меня экзамены на самолете Р-1, А. В. Утиным-генералом, командиром авиационного истребительного корпуса.
Радостно было сознавать, что мои товарищи по учебе и службе стали не только замечательными воздушными бойцами, но и способными руководителями авиационных частей и соединений. Но, признаюсь, каждая встреча вызывала тревогу за их судьбу. Ведь буквально все, подобно Василяке, самые трудные задачи брались выполнять сами, каждая наша встреча могла оказаться последней. К счастью, боевая удача большинству не изменила. Тем более тяжело думать о тех, кто не вернулся.
Развивая успешно начатое наступление, войска 1-го Украинского фронта продолжали быстро продвигаться на запад. Позади остались Западный Буг, реки Сан и Гнилая Липа, были освобождены Львов, Станислав, Перемышль, Рудник, Лежайск, Соколув и Радымно. 29 июля в районе Сандомира солдаты и офицеры войск фронта увидели воды Вислы, с ходу форсировали ее, захватили на западном берегу плацдарм глубиной до двадцати пяти километров, а к 4 августа отбросили контратакующего противника от переправ в районе Баранува и освободили город Мелец.
Для оружейницы младшего сержанта Ванды Степановны Кутой новости об этих успехах наших войск были особенно радостны - свободными стали ее родной край и город Станислав.
Полки 236-й ИАД принимали участие во всех боях фронта. Не знал передышки и 611-й истребительный. Всего за период с 13 июля по 6 августа 1944 года он произвел 728 боевых вылетов, в том числе 227 - на разведку с фотографированием. Потеряв 6 самолетов, сбил 17 вражеских. Собранные разведданные и фотопланшеты своевременно передавал в штаб 8-го ШАК, за что генерал-майор В. В. Нанейшвили объявил нам благодарность.
За освобождение города Львова, Станислава и Дрогобыча личному составу 611-го ИАП в приказах Верховного Главнокомандующего были объявлены благодарности, а за боевые заслуги и овладение городом Перемышлем приказом Верховного Главнокомандующего полку присвоили наименование Перемышльского.
Думаю, излишне говорить, какой душевный подъем испытывали в те дни наши воины. Украина освобождена, мы не посрамили чести советского оружия. Близка окончательная Победа!
НЕЗАБЫВАЕМЫЙ АВГУСТ
Утром 6 августа 1944 года в штаб полка, располагавшийся в селе Дулибы, поступил приказ командира 236-й ИАД полковника Кудряшова о перебазировании на 3-й Украинский фронт. Нас возвращали в 17-ю ВА генерал-лейтенанта В. А. Судца. Полку предстояло участие в Ясско-Кишиневской операции.
В Дулибы, впервые за время действий полка на 1-м Украинском фронте, По-2 доставил почту. Не было никого, кто бы остался равнодушным к этому событию. Летчики, техники, механики, оружейники, связисты, которые соскучились по газетам и трепетно ждали весточек от родных и близких с разных уголков Отчизны, тут же обступили почтальона. Послышались возгласы:
- Не тяни, тихоход!
- Давай, старина, "расквартировывай" гостей!..
Не помню, кто из ветеранов метко назвал такие послания "неиссякаемыми боеприпасами для ума и сердца". Конечно, письма приходили не всем и не сразу. Именно это обстоятельство и породило в боевой семье традицию читать получаемые письма вслух, сообща. Характерно, что ни один адресат не крылся перед друзьями даже в сокровенном, а друзья воспринимали сказанное так, словно оно предназначалось каждому слушателю в отдельности.
Разбежалось по ячейкам подразделений несколько мешков писем, но ни одного на мое имя не оказалось.
Взгрустнул я наедине. Пошел на коллективную читку в эскадрилью капитана А. П. Чурилина.
"Здравствуй, дорогой Виктор! - читал механик Миганов "треугольник" от жены своего брата. - Шлю тебе пламенный привет и желаю подвигов в боевых делах. Нас постигло большое несчастье: как только ворвались фашисты, они тут же убили маму, а сестричку Реню увезли в лагерь города Люблин... Все деревни вблизи железной дороги оккупанты сожгли. Я живу теперь в Клагишине, в чужой пустой хате, хозяева которой тоже погибли от рук злодеев. Витя, прошу тебя и Чеслава, он сейчас на фронте, отомстите лиходеям за маму, за Реню, за многострадальную Белоруссию, за горе всей Родины! До встречи после Победы. Зина".
Тяжелой печалью легло на плечи воинов известие о гибели матери Миганова, о мученической судьбе его сестры, о злодеяниях гитлеровских головорезов на временно оккупированной ими советской земле. В тот день зачитали десять писем. Каждое из них усиливало нашу ненависть к врагу, звало к мужеству и отваге, к безукоризненному выполнению воинского долга.
Этим эпизодом и завершилось наше пребывание в Дулибах. К утру 9 августа весь летный состав и передовая команда техсостава 611-го ИАП приземлились на аэродроме Цебриково, на том самом аэродроме вблизи Одессы, откуда мы вылетали на 1-й Украинский фронт.
По замыслу Ставки Верховного Главнокомандования к осуществлению Ясско-Кишиневской операции привлекались войска 2-го и 3-го Украинских фронтов, Черноморский флот и Дунайская военная флотилия. В ходе операции советским войскам надлежало окружить и разгромить в районе Яссы - Кишинев группу вражеских армий "Южная Украина", вывести из войны на стороне фашистской Германии королевскую Румынию и царскую Болгарию.
Группа фашистских армий "Южная Украина" к августу 1944-года упорно удерживала так называемый ясско-кишиневский выступ, прикрывающий путь в глубь Румынии и далее на Балканы. Левый фланг противника упирался в горный массив Карпат, правый - в Черное море. Противник оборудовал три оборонительных полосы, их заняли 47 пехотных и артиллерийских дивизий и 5 пехотных бригад. Наземные войска врага прикрывали соединения 4-го воздушного флота люфтваффе и румынский авиационный корпус. Взломать такую оборону, окружить и разгромить столь сильного врага было очень непростым делом. Поэтому подготовка к Ясско-Кишиневской операции проходила в обстановке глубокой секретности. Даже мы, летчики, непрерывно выполнявшие с 10 августа разведывательные полеты, не могли определить, где будет нанесен решительный удар.
Мы наблюдали с воздуха большие контингенты собственных войск южнее Тирасполя и в районе озера Ботно, то есть там, где их не было до нашего отлета на 1-й Украинский, видели, что в районах Рымаровки, Григориополя и Ташлыка с утра до вечера пылят грузовые автомобили, передвигаются войска, возникают новые макеты танков и артиллерийских орудий, видели много такого, что, несомненно, могли видеть и вражеские летчики, и... ничего не могли определить.
