Иэн Келли - Вивьен Вествуд
«Сперва мы пошли в отель «MacAlpine», он прямо через дорогу от универмага «Bloomingdale», и я даже помню, одной из букв в названии магазина не хватало – так выглядел Нью-Йорк в те годы, – а еще помню, что одежда в витринах напоминала вещи из подвала с уцененными товарами. В общем, я расхаживала по фойе, ведь я хорошо выглядела, и Джерри Голдштейн в одежде в стиле тедди-боев тоже, а вот где Малкольм был, я не знаю, но, пожалуй, в фойе его не было, – так мы пытались привлечь покупателей, но место для этого оказалось катастрофически не подходящим. Мы не продали ни единой вещи!
Зато за полгода до этого в наш магазин в Лондоне заходили участники музыкальной группы «The New York Dolls»[12], и вот они заглянули к нам в отель «MacAlpine», где мы выставляли одежду в нашей спальне. Мы пошли с ними в клуб «Max’s Kansas City», танцевали и веселились. Прежде я думала, что в таких модных местах и должна собираться американская молодежь. Те самые, которых стали называть тинейджерами. Более того, вот что я тебе скажу: у меня были свои представления о мужчинах-американцах, об их фигурах. Когда родители заведовали почтовым отделением в Харроу, а потом в Руйслипе, неподалеку располагалась американская военная база, она там осталась еще со времен войны и вплоть до 50-х, и там был бассейн, и я считала, что американские солдаты – это такие сильные и сексуальные парни. Такими вот мне представлялись американцы… Романтические мечты обо всех американских мужчинах, даже об их солдатах, ну, например, Элвис в военной форме или что-то вроде того… И даже во время и после поездки в Штаты мне по-прежнему казалось, что Америка вдохновляет – у них было кино, мужчины, фильмы Энди Уорхола, Джо Даллесандро: он был хорош, очень хорош. Но, видишь ли, все это было лишь в моем воображении, а вовсе не в реальности».
В начале 70-х альтернативные музыкальные сцены в Лондоне и Нью-Йорке уже во многом были схожи. Некоторые ньюйоркцы знали о существовании «Let It Rock» на Кингз-Роуд. Так что в спальне-инсталляции Вивьен в «MacAlpine» вскоре появились Элис Купер и Сил Сильвиан, ритм-гитарист из «The New York Dolls». Сильвиан и его коллега по группе Джонни Сандерс уже встречались с Вивьен в Лондоне, в ее магазине; они не сомневались в том, что создаваемая ею одежда как нельзя лучше подходит для группы: она была эпатажной, театральной, бросающейся в глаза; кроме того, она украшала худые фигуры любителей повеселиться. «Мы обожали наряжаться, – говорит Сильвиан. – В Америке всем плевать на одежду, зато в Европе кто-нибудь непременно говорил: «Ого, какие у тебя обалденные штаны!» И ты всем казался крутым». Сильвиан предложил Вивьен съехать из «MacAlpine» и поселиться в его любимом отеле «Chelsea». Там-то и началось их настоящее нью-йоркское приключение.
Вивьен 32 года. С сигаретой «Житан», 1973
Сильвиан был одной из трех ключевых фигур группы «The New York Dolls», они вместе с Джонни Сандерсом и Билли Марсия были помешаны на одежде, а сам Сил иногда приезжал в Лондон. Все трое знали о существовании магазина на Кингз-Роуд, 430. «The New York Dolls» появились в 1972 году, бас-гитаристом у них был Артур Кейн, а солистом – Дэвид Йохансен. Стиль и образ группа частично заимствовала у жанра глэм-рок и у андрогинной театральной эстетики Джаггера и Боуи, добавив манхэттенские черты и взяв кое-что от Уорхола. «The New York Dolls» стремились шокировать, им нравилось экспериментировать с гендерными стереотипами и бунтарскими идеями, так что у них с Вивьен было много общего. А еще они пользовались меркнущей славой «Фабрики», выставлявшей напоказ трансвестизм, населенной мужчинами традиционной и нетрадиционной ориентации, любившими переодеваться в женскую одежду. Когда Йохансена спросили, бисексуал ли он, он ответил: «Нет, чувак, я трисексуал: я попробую все».
Не слишком гармоничные скрипы и визги, доносящиеся со сцены, и зловещее кривлянье были Вивьен и Малкольму в новинку. Правда, позже все это станет непременными чертами сценического образа панк-исполнителей Великобритании. «The New York Dolls» и Элис Купер, еще один любитель одежды из магазина на Кингз-Роуд, 430, дали Малкольму ключи к панк-революции, которую Вивьен готовила в Лондоне, и Макларен начал обхаживать группу: он выполнял роль неофициального менеджера, или «галантерейщика», как язвительно заметил Йохансен, прорицателя, гипнотизера и стилиста. «The New York Dolls» стали смыслом моего пребывания в Нью-Йорке, – объяснял позже Макларен. – Приключением, в котором я хотел поучаствовать».
А пока что Вивьен и Малкольм переехали в «Chelsea». В отеле, где бродили призраки бывших постояльцев, среди которых были Фрида Кало и Дилан Томас, Джими Хендрикс и «The Door’s», они обустроились и распаковали чемоданы с одеждой. Место во всех смыслах оправдывало их ожидания. «Отель «Chelsea» не похож на американский, – как-то сказал Артур Миллер, проживший в нем 6 лет после развода с Мэрилин Монро. – Ему неведомы ни пылесосы, ни правила, ни стыд». Несмотря на духоту, Вивьен отель очень понравился.
«Chelsea» располагался на Западной 23-й улице и к 70-м годам, в преддверии своей кровавой славы, растерял последние остатки респектабельности. Царившее в нем насилие, эксцентричность постояльцев и их пристрастие к мрачным забавам превратило этот отель в легенду. Как-то в «Chelsea», в том же номере, где жили Вивьен и Малкольм, останавливался Джек Керуак с Гором Видалом, и это единственный подтвержденный случай, когда Керуак провел ночь с мужчиной. Вивьен вспоминала, как Малкольм рассказывал ей, что видел в соседнем номере обрисованный мелом контур тела убитого: «Хотя, возможно, это неправда. Малкольм всегда отличался богатой фантазией». В «Chelsea» творилось бог знает что, но вместе с тем там рождались творческие проекты и творческие эксперименты, а еще с ним ассоциировали сильную литературную и художественную традицию. Там творили Марк Ротко и Ларри Риверс; частично они платили за проживание своими работами, так что, когда в отель заселилась Вивьен, он был чем-то средним между авангардной художественной галереей, рок-клубом и запущенным притоном любителей кокаина.
В то время в «Chelsea» царил Стэнли Бард, управлявший отелем более 50 лет. Прямо как Вивьен, «Стэнли серьезно верил, что искусство меняет мир и двигает вперед цивилизацию, – вспоминает британский писатель Барри Майлз, столкнувшийся с Вивьен в коридоре. – Думаю, он считал в некотором роде своим долгом дать этим людям крышу над головой. Многие его обдирали как липку, но он по-прежнему давал пристанище всем бездомным, которым нечем было платить, но зато они могли улучшить репутацию отеля». Вивьен с Малкольмом сразу же попали в эту категорию. В то время в отеле жили подружка Джина Крелла Нико и «суперзвезда» Энди Уорхола Вива. Еще там обитал Квентин Крисп, а также Джордж Кляйнзингер, американский композитор, с которым делили номер питон длиной 3,5 метра, ручной аллигатор и подружка двадцати с чем-то лет. А Кляйнзингеру в 70-х было уже лет под сто. Так что Малкольм и Вивьен попали точно по адресу и быстро влились в коллектив вместе с Сильвианом и Джонни Сандерсом из «Dolls». Они забросили коммерцию ради анархии, развлечений и культуры. «The New York Dolls» водили их повсюду, и казалось, никто ни за что не платил. У Вивьен и Малкольма взяли интервью для уорхоловского журнала «Interview», они развлекались в клубе «CDGB», слушали выступления Ричарда Хелла (Майерса), Патти Смит и «The Ramones». «Все вокруг нюхали кокаин, – говорит Вивьен, – его было так много, что им запросто делились со всеми. Там были Эрик Эмерсон и Вива и, конечно, Уорхол – вся тусовка с его киностудии «Фабрика». И очень много кокаина». Подруга Вивьен Дэбби Харри, которая позже стала выступать в группе «Blondie», вспоминает, что кое-какие вещи все-таки удалось продать, хотя и довольно необычным способом: «Я тогда тусовалась с «The New York Dolls», и среди их друзей/поклонников была одна девушка – Эйлин Полк. Она жила на Западной 13-й улице, в Гринвич-Виллидж. И вот однажды кто-то из нас был на ее улице и видел, как Малкольм Макларен остановился на арендованном автомобиле-универсале, припарковался, поднял дверцу кузова и начал вытаскивать из него коробки с чудесными резиновыми вещами, созданными его тогдашней девушкой Вивьен, и продавать их. На Западной 13-й улице начался невероятный ажиотаж, все как накинулись на те вещи, будто изголодались по моде!»
Несмотря на этот голод, к 1974 году Малкольм решил, что следующий переворот в духе ситуационизма он совершит не как торговец модой, а как промоутер музыкальной группы. Тогдашние нью-йоркские клубы переживали подъем. Участники «The New York Dolls» одевались в резиновую одежду, носили собачьи ошейники и тусовались с Игги Попом и Лу Ридом, а также с молодыми завсегдатаями клубов – героинщиками, которые и составляли их основную аудиторию. Клубный промоутер Хилли Кристал, который ангажировал «The New York Dolls», познакомил Вивьен и Малкольма с Элисом Купером и Майклом Джи Поллардом, которые тем жарким нью-йоркским летом пришли к ним в «Chelsea», а Боб Колачелло пригласил их на съемку с Энди Уорхолом в офисе журнала «Interview» на Юнион-сквер. Они согласились. Малкольм в кадре говорил, Вивьен позировала, а Уорхол молчал. Еще они вместе с поэтессой Патти Смит ходили на частные вечеринки «Dolls» и даже как-то поздней ночью оказались в квартире Йохансена, где проходило первое прослушивание новой пластинки группы. В то время Вивьен и Малкольм еще предпочитали рок-н-ролл, так что услышанное их потрясло – «музыка была такой ужасной, что с треском впадала в другую крайность – в великолепие… Именно эта извращенная эстетика вновь и разожгла интерес Малкольма к поп-музыке».
