Валентина Мирошникова - 100 знаменитых судебных процессов
11 мая в 19.34 на улице Гарибальди припарковались две машины. Двое мужчин подняли капот одной из них и начали увлеченно копаться в моторе. На заднем сиденье автомобиля продолжал дремать пассажир. Вторую машину водитель безуспешно пытался завести. Спустя шесть минут к остановке подкатил автобус. Обычно именно в это время Эйхман возвращался домой, однако в тот день нацист не прибыл ни в 19.40, ни следующим автобусом. Оперативники уже начали нервничать, когда на улице все-таки появился лже-Клемент. Работники израильской спецслужбы скрутили преступника, затолкали на заднее сиденье «поломанной» машины, сунули ему в рот кляп, а на голову водрузили мешок. Один из членов группы захвата предупредил бывшего наци понемецки: стоит ему сделать хоть одно движение, и он станет трупом.
К пленнику несколько раз обращались по-немецки и по-испански, однако он старательно разыгрывал непонимание. Только когда машина отъехала от места похищения на несколько десятков километров и остановилась (ей поменяли номерной знак), нацист тихо сказал по-немецки: «Вы израильтяне? Я уже давно покорился судьбе.»
Спустя час Эйхмана доставили на конспиративную квартиру на окраине аргентинской столицы, раздели и осмотрели. Врач сверил шрамы на теле захваченного с теми, которые фигурировали в медицинской карте нациста, проверил зубы. Сходилось все. Вот только номер, который вытатуировывался у всех членов высшего эшелона СС, исчез. Вместо него под мышкой мужчины обнаружился багровый рубец. Но Эйхман не стал играть в молчанку: он сам назвал цифры, некогда «украшавшие» его тело и сведенные при первом же удобном случае (в американском пересылочном лагере).
В течение недели пленника допрашивали, сверяя ответы с досье нациста. Все свободное время он спал, потому что ему давали лошадиные дозы снотворного. К удивлению работников МОССАД, Эйхман безо всякого принуждения отвечал на вопросы, причем подробно. Там же, еще в Буэнос-Айресе, главный организатор «машины смерти» добровольно подписал согласие предстать перед израильским судом. «Я хочу обрести внутренний покой», — сказал лже-Клемент. Странно, но он надеялся, что судьи сохранят ему жизнь.
На четвертый день допросов израильтяне стали готовить операцию по вывозу нациста из Аргентины. Чтобы избежать проблем с паспортным и таможенным контролем, сотрудник опергруппы Рафаэль Арнон, якобы попавший в автомобильную аварию, был помещен в больницу. Он начал «выздоравливать» утром 20 мая и сообщил врачам, что хотел бы вернуться на родину. Медики выдали «пострадавшему» выписку из больничной карточки, а также документы, разрешающие ему лететь на самолете. На конспиративной квартире фотографию Арнона заменили на фото Эйхмана, накачали нациста транквилизаторами (он практически не понимал, что происходит), одели в форму служащего авиакомпании «Эль-Аль» и доставили к самолету. Члены опергруппы, получившие фальшивые документы на выезд, старательно изображали подвыпивших гуляк. Охранников аэропорта быстро убедили, что это — запасной экипаж лайнера, который мечтает завалиться поспать. (По другой версии, Эйхмана подвезли к самолету в инвалидном кресле, выдав его за тяжелобольного богача, который пожелал закончить свои дни в Земле обетованной). Через несколько минут самолет поднялся в воздух, а 22 мая в 7.00 он приземлился уже в Израиле. Несколькими минутами ранее Бен-Гурион объявил в кнессете, что Эйхман арестован и будет в Израиле предан суду за военные преступления.
На время следствия для содержания этого обвиняемого выделили целый тюремный комплекс в окрестностях Хайфы, откуда спешно перевели всех заключенных. Степень безопасности, которую обеспечил МОССАД, превосходила все ожидания. Арестованного охраняли более 30 сотрудников специального «бюро 06», подразделение пограничной милиции, большое число охранников и надзирателей. При этом ни у кого из них не должно было быть родственников, погибших в результате Холокоста (этим исключался мотив личной мести). Пленник ни на мгновение не оставался в одиночестве, в его камере никогда не гасили свет, а в ночное время, когда нацист накрывался одеялом с головой, каждые полчаса охранник проверял, не решил ли Эйхман свести счеты с жизнью. Дважды в день полицейский врач обыскивал его с головы до ног. Работники спецслужб признавались, что пережили едва ли не самое тяжелое для себя время: если бы нацист умер, никто в мире не поверил бы в его самоубийство! Тем временем, следственная группа перерывала горы документов Нюрнбергского процесса, получала огромное количество сведений из-за рубежа. Объем обвинений рос пропорционально объему доказательных материалов. Допросы наци заняли 275 часов; протоколы, составившие 3564 страницы, дали возможность следователям узнать об арестованном гораздо больше, чем он хотел.
Суд над автором «окончательного решения еврейского вопроса» длился с 11 апреля по 14 августа 1961 года. В зале, где слушалось дело, подсудимого держали в камере с пуленепробиваемыми стеклами. Защиту преступника, кстати, оплатило само государство Израиль. СМИ констатировали: процесс над Эйхманом был «поучительно корректен». Странно, но факт: нацист не проявлял ни скорби, ни раскаяния, ни вражды. Во время судебного процесса Адольф Эйхман пытался доказать, что являлся всего лишь маленьким винтиком в огромной машине, банальным рядовым исполнителем приказов, который не может нести ответственности за преступления гитлеровцев. Подсудимый не понимал, почему еврейский народ ненавидит его. По мнению Эйхмана, ответственность за уничтожение шести миллионов жизней должен нести кто-то другой. Ведь он не был юдофобом или антисемитом, лично не убил ни одного человека, и область его ответственности «заканчивалась перед воротами лагеря»! Отбор на принудительные работы, убийство и сжигание трупов не относились к компетенции шефа Четвертого отдела. Однако Эйхман понимал, что не избежит ответственности, хоть и не уставал твердить: на его руках нет крови. Наци признавал себя виновным лишь в «пособничестве убийствам», говорил, что внутренне свободен, пощады не просил (ему это не подобало). Он объявил даже о своей готовности, если это будет означать еще большую меру покаяния, «показать устрашающий пример всем антисемитам этого мира — публично повеситься». И все же гестаповский демагог слишком любил жизнь. Эйхман просил дать ему возможность перед самоубийством. написать книгу — предупреждение на страх «нынешней и будущей молодежи». Однако, учитывая количество совершенных шефом Четвертого отдела и его соратниками преступлений, в случае разрешения заняться «литературной деятельностью» подсудимый рисковал дожить до возраста Мафусаила.
Слушание дела закончилось вынесением обвинительного приговора: Эйхмана признали виновным в совершении преступлений против человечества. 1 декабря 1961 года его приговорили к смертной казни. 31 мая 1962 года нацист отверг обращенный к нему призыв протестантского священника покаяться и был препровожден в камеру смертников. Ровно в полночь его повесили в тюрьме Рамле. Тело казненного предали огню; Эйхман просил, чтобы часть его праха захоронили в БуэносАйресе, на улице Гарибальди, однако его прах развеяли над морем, за границей территориальных вод Израиля, чтобы от одного из самых жестоких наци не осталось и следа на земле. В память о нем не была прочитана ни одна молитва.
Процесс над Рудольфом Абелем
Советский разведчик, вину которого так и не смогли доказать американцы, а принадлежность которого к КГБ так и не подтвердили русские. Полковник Рудольф Абель, работавший под оперативным псевдонимом «Марк», в течение 10 лет возглавлял агентурную сеть на Северо-Американском континенте. В современной литературе его называют гением разведки. По оценке ФБР, Абель относится к крупнейшим мастерам шпионажа XX столетия.
Аллен Даллес, основатель и бессменный руководитель ЦРУ в течение многих лет, в своей книге «Искусство разведки» писал: «Я бы хотел, чтобы мы имели трех-четырех человек, таких как Абель в Москве».
Рудольф АбельВ жизни этого необычного человека так много тайн, что многие вехи достоверно не определены до сих пор. Даже с датой рождения разведчика не все ясно: согласно одним данным, Вильям Фишер (это его настоящее имя) появился на свет 23 сентября 1900 года, а по другим — это произошло 11 июля 1903го. По поводу его родителей историки тоже не пришли к согласию. Одни утверждают, что отцом разведчика являлся немец-коминтерновец, один из друзей Ленина, обосновавшийся в Лондоне. Другие уверены: Вильям родился в Ньюкасл-на-Тайне, в семье русских политэмигрантов. Но существует также версия, согласно которой один из самых загадочных людей XX века родился в Риге в семье трубочиста и домохозяйки.
Относительно точно можно утверждать, что в 16-летнем возрасте молодой человек, которому окружающие прочили карьеру математика, стал студентом Лондонского университета. Однако его родители, верные своим революционным убеждениям, рвались в СССР. В 1921 году Фишеры уехали в Россию. Спустя год молодой человек, имевший недюжинные технические и художественные способности, вступил в комсомол, занялся в Хамовниках агитационной деятельностью и был зачислен на первый курс Института Востоковедения. Известно также, что Вильям некоторое время работал радиоинженером, а затем проходил военную службу в одном из разведывательных подразделений Красной армии.
