Софи Шово - Леонардо да Винчи

Находясь у Борджа, Леонардо неожиданно для себя стал важной персоной. Наконец-то ему удалось реализовать мечту, которую он лелеял еще двадцать лет назад, когда предлагал свои услуги Лодовико Моро. В свои пятьдесят лет Леонардо, конечно, не молод, но он еще может без труда проводить целые дни верхом на коне — энтузиазма ему не занимать. Здоровье ни разу еще не подводило его, он знать не знает, что такое болезнь. Правда, годы отложили свой отпечаток на его внешности, избороздив лицо морщинами, оголив лоб, погасив блеск в глазах и убелив шевелюру, почти ничего не оставив от былого рыжеватого оттенка. Лондонский портрет работы Предиса представляет его именно в таком виде, преображенном годами. Поражает жгучее выражение глаз, одновременно отражающее полное внутреннее спокойствие. Он весь словно просветлен. В этом облике отразились вся мудрость, вся доброта, которую обычно признают за посвященными. Разве что пылающий в нем жар мало совместим с мудростью. Ошеломленный отвагой и военным искусством Борджа, Леонардо не только следует за ним, но и всячески помогает ему, находит для него оригинальные решения различных проблем. Он счастлив, что имеет возможность содействовать его завоеваниям.

Леонардо знает, что «худшие заблуждения людей заключаются в их мнениях». Потому-то он и одержим желанием понять феномен Борджа, который доверительно сообщает своему новому приятелю, военному инженеру, что одним из его сокровенных желаний является торжество справедливости, истины и братства, без какого бы то ни было морализаторства. Зная это, Леонардо решает уподобиться Платону, пытавшемуся переделать нрав тирана Дионисия Сиракузского, или Аристотелю, влиявшему на формирование характера Александра Македонского. Он мечтает о том, чтобы оказывать воздействие на принятие решений Борджа. А почему бы и нет? Мы вправе сегодня задаться вопросом: не является ли представление, которое внушили нам историки о Чезаре Борджа, превратным? По крайней мере о том Борджа, который очаровал Леонардо. Был ли провозглашенный им девиз «Война дворцам, мир хижинам» так уж плох применительно к той эпохе и той стране?

Чезаре Борджа было двадцать семь лет, когда Леонардо присоединился к нему. Цветом своих волос светло-пепельного оттенка он напоминает молодого Леонардо. У него твердый взгляд темных глаз, то нежных, то суровых, часто становившихся предметом обсуждения, жадные губы, массивный нос с широкими ноздрями. Бледность лица оттеняется козлиной бородкой светло-рыжего оттенка. Ничего испанского в облике. Под демонстративной мягкостью кроются едва сдерживаемые страсти.

Про него говорят, что жизнь его проходит или верхом на коне, или в постели, намекая на то, что он, будучи весьма деятельным человеком, не прочь и поспать, иной раз часов до восьми вечера. Не избегает он и женского общества. Приближенные отмечают его изысканные манеры и чудесный характер, веселый и доброжелательный. Те же, у кого имеется основание опасаться его, добавляют: никаких моральных ограничителей, ни малейших предрассудков, ум гордый и сознающий собственную силу. Тверд, решителен и неразборчив в средствах для достижения славы. Говорят также, что он начисто лишен доброты.

Чтобы лучше понять причину его молниеносной карьеры, следует иметь в виду, что он — сын папы римского, хотя и не канонически избранного, но тем не менее папы. От отца он и получил приказ отвоевать папские владения, в период Авиньонского пленения пап незаконно занятые мелкими сеньорами. Чезаре хватило трех лет, чтобы возвратить отцу владения его домена.

О шпионаже теперь уже не могло быть речи, просто Леонардо получил от Чезаре Борджа задание по сбору данных конфиденциального характера. Он чертит карту Ареццо, на которой с поразительной, доселе неведомой точностью указаны расстояния между городами и крепостями. Карта содержит также различные стратегические сведения; их можно использовать в военных целях, применительно к тактике «молниеносной войны», которую ведет Чезаре Борджа при поддержке своих кондотьеров. Леонардо действительно впервые создает штабные карты, своей точностью не уступающие современным.

По всей Италии нарастает напряженность. Сражения следуют друг за другом, и Чезаре выходит победителем из каждой битвы. В его окружении царит эйфория. Не входя в подробности, отметим, что за несколько месяцев он овладел всей Романьей и несколькими крепостями, принадлежавшими Флоренции.

Увлеченный искусством войны и восхищенный полководцем, который ведет ее, Леонардо забыл и живопись, и пережитые во Флоренции унижения.

В то время как Флоренция и союзные ей итальянские города-государства сосредоточились на Вальдикьяне, Борджа внезапно овладел Урбино в ходе ночного штурма 23 июня 1502 года. Продолжая свое движение, Чезаре оставил в завоеванном городе Леонардо с поручением произвести топографическую съемку, имевшую стратегическое значение. В отсутствие Борджа некоторые из его людей, недоверчиво относившиеся к Леонардо, попытались помешать ему проникнуть в крепость, план которой он собирался начертить. Борджа, как только ему стало известно об этом, пришел в ярость и незамедлительно выдал Леонардо документ, согласно которому тот назначался «генеральным архитектором и инженером, сюринтендантом, наделенным полномочиями по всем военным вопросам, как в настоящем, так и будущем». Никто, даже Лодовико Моро, не наделял его столь широкими полномочиями и столь престижными титулами. Он полон энтузиазма и загружен сверх головы.

8 августа Леонардо находится в Римини. Он посещает дворец рода Малатеста. Там его внимание привлек к себе фонтан, вдохновивший его на создание водной музыки: регулируя определенным образом высоту водяных струй, можно производить различные звуки. В дальнейшем он будет использовать эту методику при проведении придворных праздников. Спустя два дня он был уже «в Чезене, во время ярмарки по случаю дня святого Лаврентия», — как отметил он в своих записных книжках.

При своем дворе, постоянно переполненном кондотьерами и солдатней, Чезаре Борджа всегда представляет Леонардо как «нашего чрезвычайно способного и сильно любимого родственника, генерального архитектора и инженера». Он волен идти, куда захочет, всё осматривать и всё обмерять… Чезаре распорядился, чтобы Леонардо предоставлялась вся необходимая помощь, чтобы другие инженеры советовались с ним и беспрекословно соглашались с его мнением.

После краткого зимнего перерыва в Урбино, когда Леонардо проводил время в беседах с Чезаре Борджа и Макиавелли, присоединившимся к ним, он возобновил свои работы по планиметрии завоеванных городов, используя циркулярный гониометр, изобретенный и сконструированный Зороастро специально для него. Зороастро же изготовил Леонардо очки, с которыми тот впоследствии не расставался и без которых из-за своей дальнозоркости не смог бы продолжать занятия искусствами и науками. Скорректировав с помощью очков свое зрение, Леонардо начертил первый план современного города, явившийся завершением его гуманистической концепции города. Здесь он перешел от утопии идеального города к конкретной разработке перспективной городской агломерации, в которой учитываются все факторы, в частности, взаимоотношения города с окружающей его территорией. Леонардо не только явился первопроходцем в области топографической съемки, но и первым разработал точные городские планы, каких еще не было до него.