И. Соловьёв - В круге последнем

— Издательство «Шерц», — продолжил Шлегель, — выпуская тексты Солженицына, руководствуется не литературными и даже не коммерческими, а исключительно политическими соображениями. Оно само низводит себя до положения политического инструмента международной реакции, каким является нынче и бывший писатель Солженицын. Не случайно главный редактор Вёрнер говорил мне, что «деньги не имеют значения», и предлагал необычайно высокий гонорар. При этом надо учесть, что литературный труд переводчика оплачивается у нас весьма скромно.

— Высокая миссия литературного переводчика, по моему мнению, — сказал в заключение Шлегель, — заключается в том, чтобы способствовать взаимопониманию между народами. Как переводчик с русского, я стремлюсь ознакомить наш народ с теми произведениями советской литературы, которые играют подлинно важную роль в жизни страны и помогают здесь у нас преодолевать недоверие и предрассудки по отношению к СССР. То, что пишет сейчас Солженицын, не дает нам ни малейшего представления о том, как живут и о чем думают ныне советские люди. А мы должны об этом знать, если мы хотим понять друг друга, и навсегда покончить с войной как средством мировой политики.

Разрядка — не поле для диверсий

Наблюдая за ходом антисоветских и антикоммунистических кампаний, инспирируемых на Западе, невольно замечаешь синхронизацию их кульминационных моментов с определенными этапами в международной политике. Исходя из этого, нетрудно было предвидеть, что в день выдворения Солженицына из СССР на пульте управления идеологическими диверсиями будет нажата кнопка с надписью «Общеевропейское совещание». И вот пропагандисты антисоветского толка уже торопятся услужливо выдать по радио и в печати порцию лицемерных сетований насчет «негативного влияния советской акции» на ход женевских переговоров о безопасности и сотрудничестве в Европе.

Раздражение людей, сделавших для себя из антисоветизма профессию, понятно. Они лишились «опорной базы» внутри Советского Союза. Предприятие Солженицына стало в их глазах политически малоприбыльным в тот момент, когда вместе с его выдворением оборвал свою жизнь и «черный канал» «психологической войны», сконструированный в расчете на постоянный приток псевдосвидетельств из псевдосоветского источника в Москве.

Но это как раз и тот момент, когда искренние сторонники разрядки и сотрудничества, и прежде всего в Западной Европе, вправе задать вопрос: а не наступил ли предел манипулированию общественным мнением в угоду неизлечимой мании?

Отягощенные недугом антисоветизма и антисоциализма политики и пропагандисты не хотят расставаться со своей «слабостью» — навязчивой идеей продиктовать другим народам изменения в социальном строе, в образе жизни. Но мало сказать «лекарю» — исцелися сам! Пришло время обратить самое пристальное внимание на ущерб, наносимый тем самым делу сотрудничества между народами Европы, всему, что достигнуто на этом пути.

Нельзя, конечно, сбрасывать со счетов то обстоятельство, что среди людей на Западе, позволивших увлечь себя эмоциями «протеста» или «симпатий» по поводу так называемой «проблемы инакомыслящих в СССР», есть немало искренне верящих в то, что они руководствуются собственными идеалами и убеждениями, а отнюдь не являются невольными орудиями политических манипуляторов. Это происходит от того, что современные контролеры массовых коммуникаций в капиталистическом мире благодаря их всеподавляющей монополии, ухитряются очень ловко маскировать порог между информацией и дезинформацией, между идеологической борьбой и «психологической войной». Широкому кругу людей внушается мысль, что они находятся в курсе внутренних дел Советского Союза или какой-либо другой социалистической страны. Фактически же они вынуждены довольствоваться отпускаемой им дозой «информации», привязанной исключительно к объектам или субъектам, вырванным из контекста жизни той или иной социалистической страны. Делается это с тем, чтобы явление отчужденное или отвергнутое, безвозвратно пройденное или чужеродное предстало в облике «типичного».

Метод отчуждения давно взят на вооружение практиками «психологической войны». Во многих западных руководствах по пропаганде, в частности, у американца М. Чоукаса, отмечается, что одно из главных средств в арсенале «психологической войны» — это умение добиться отчуждения индивидуумов и целых групп в лагере противника: отчуждения от общественных и групповых норм и ценностей, отчуждения от привычной социальной среды. Отчуждение, а затем изоляция с целью деморализации.

Но это, заметим, считалось ранее пригодным только для чрезвычайных ситуаций, для войны в буквальном смысле этого слова. Нынешних организаторов «психологической войны» вовсе не заботит вопрос, в каких приемлемых формах идеологическая борьба укладывается в рамки мирного сосуществования. В рамках их одержимости «крестовым походом против социализма» все средства объявляются пригодными, вплоть до отчуждения личности или группы людей в другой стране, культивирования их в роли источника «диссидентской информации», а проще говоря — дезинформации.

Потребитель западной массовой прессы может проверить сам себя. Скажем, что он знает о повседневной жизни миллионов советских людей на необъятных просторах, на потрясающих воображение стройках, на заводах и в научных институтах? Ничего! Это — терра инкогнита. Разве что — если говорить о научных институтах — есть представление о некоем физике Х., который, ничего не достигнув в науке, открылся группе западных корреспондентов в Москве в роли «диссидента» и добился приглашения на лекционное турне по заграницам.

Что знает рядовой человек на Западе о сотнях советских писателей, чьи романы, повести и пьесы раскрывают перед миллионами читателей проблемы жизни, труда, морали и нравственности сегодняшнего дня и дня наступающего? Ничего или почти ничего. Советская литература ста национальностей полностью сокрыта от него занавесом западной «свободной печати». Если бы не было Солженицына, то пришлось бы его придумать.

Таково подлинное положение с обменами, свободой информации. Дезинформация против информации. «Психологическая война» против подлинного обмена гуманитарными ценностями.

Интересы разрядки должны соответствовать правам человека. Но кто дал право западным инспираторам антисоветизма противопоставлять дело разрядки суверенному праву целого народа — 250‑миллионного народа СССР — праву быть хозяином своего настоящего и будущего? Самозванство всегда оказывалось на грани опасной самонадеянности.