Кирилл Константинов - Рокоссовский. Командующий Парадом Победы

Бойцов не хватало, зато с боеприпасами все было более или менее в порядке. Это позволило начать наступление массированным артобстрелом. На километр фронта удалось сосредоточить от 30 до 40 орудий. В течение получаса на врага обрушивались тонны мин и снарядов. А затем в дело вступила пехота. Солдаты при поддержке небольшого количества танков ринулись вперед. Артиллеристы активно поддерживали наступавших, уничтожая вражеские пулеметные точки и подавляя пушки и минометы. С ходу удалось ворваться в первую траншею. После короткого боя бойцы устремились дальше – во вторую. Здесь немцы сумели оказать более упорное сопротивление.

По замыслу штаба 16-й армии основные танковые силы должны были вступить в бой именно в этот момент, когда передние рубежи вражеской обороны будут прорваны, и нужно развивать успех, обеспечивая глубину наступления. Однако при планировании никто из командиров не позаботился на месте, а не по карте проверить, как скоро танки, поставленные в 20 километрах от поля боя, сумеют туда добраться. На их пути оказалась заболоченная речка, да еще и без надежного моста. Возникли проблемы с переправой. В результате корпус прибыл к месту сражения с опозданием. Этой паузой воспользовались немцы для того, чтобы подтянуть с соседних участков мотопехоту и авиацию.

Тем не менее нашим войскам некоторое время удавалось выдерживать взятый высокий наступательный темп, и они продвинулись в глубь вражеских позиций на несколько километров. Но, когда через два часа танки оказались готовы поддерживать эту атаку и развернулись в боевом порядке, они подверглись налетам немецких пикирующих бомбардировщиков. В довершение ко всему экипажи оказались малоопытны и вместо того, чтобы немедленно убрать машины с открытого пространства, остановились посреди поля и этим облегчили задачу фашистским летчикам. Комиссару корпуса Латышеву и генералу Орлу пришлось под обстрелом пробираться к танкам и камнями стучать по броне, вынуждая откликнуться их командиров. Только после этого те двинулись с места.

К этому времени немцы подтянули силы с других участков и остановили нашу пехоту, вынудив обороняться. Рокоссовский обратился в штаб фронта с просьбой срочно прислать на этот участок авиацию. И вскоре над полем завязался воздушный бой. Советских самолетов было меньше, и они не смогли на равных противостоять гитлеровским летчикам. Тем не менее появление в этом районе наших истребителей позволило наземным войскам сосредоточиться на борьбе с танками и мотопехотой противника.

Это наступление не принесло желаемого успеха. Бои на этом участке шли еще несколько дней, но продвинуться вперед советские войска уже не смогли. Впрочем, и гитлеровцам не удалось ликвидировать этот прорыв и вернуть потерянные позиции.

В конце июня командование вновь потребовало от Рокоссовского перейти в наступление на брянском направлении. На этот раз фронт выделил 16-й армии более осязаемые резервы. Соседние армии должны были своими активными действиями сковать противника и не позволить ему перебросить силы на это направление. План вскоре был разработан, и Жуков лично прибыл для наблюдения за ходом операции.

При поддержке артиллерии и авиации советские пехота и танки двинулись вперед. Заняв первую траншею врага, наши войска затем столкнулись с серьезной, умело организованной обороной противника. Остановив натиск атакующих, гитлеровцы ввели в бой крупные танковые силы и вынудили русских отступить на исходные позиции. А изначальное преимущество в воздухе было к полудню нивелировано немецкими летчиками. На этом операция и завершилась.

Осознав, что на этом участке такими методами врага не сокрушить, командование, наконец, отказалось от попыток прорвать фронт. 16-я армия перешла к обороне, и военные действия здесь сводились к боям местного значения.

В начале июля на КП армии позвонил Жуков. Комфронтом задал Рокоссовскому совершенно неожиданный вопрос: справится ли Малинин с должностью командарма? Константин Константинович удивился, но ответил утвердительно. Тогда Жуков сообщил, что по решению Ставки Рокоссовский назначается командующим Брянским фронтом. Эта новость была неожиданной и смутила его. Во-первых, не хотелось оставлять свою армию в такое время: в любой момент можно было ожидать начала активных боевых действий. А во-вторых, не было практического опыта командования целым фронтом. Кроме этого, в зоне действия войск Брянского фронта положение было тяжелым. Операции, проводимые там немцами, приносили им успехи. Тем не менее пришлось отправиться в Москву за новым назначением. Кстати, М. С. Малинин так и не стал новым командармом-16. Он написал рапорт, в котором просил разрешения остаться в должности начальника штаба. Его просьбу удовлетворили, а новым командующим стал генерал И. X. Баграмян.

В Москве Сталин лично ознакомил Рокоссовского с положением дел на Брянском фронте и спросил, не желает ли он взять с собой кого-то из тех, кто служил с ним в 16-й армии. Новоиспеченный комфронтом назвал М. С. Малинина, В. И. Казакова, Г. Н. Орла и П. Я. Максименко. Верховный не возражал, и вскоре они снова оказались рядом с Рокоссовским, в одной команде.

К моменту его назначения на должность командующего Брянским фронтом там сложилась тяжелая обстановка. Несмотря на то, что к концу мая в резерве этого фронта находились 5-я танковая армия, четыре танковых и два кавалерийских корпуса, четыре стрелковые дивизии, четыре отдельные танковые бригады, командование оказалось не в состоянии организовать здесь отпор врагу.

Разгромив в июне под Харьковом войска многострадального Юго-Западного фронта, немцы перешли в наступление и начали наносить мощные удары в направлении Воронежа. Прорвав оборону, противник начал стремительно продвигаться к Дону. Инициатива была в его руках. Противопоставить фашистам на этом участке было, по сути, нечего. Гитлеровцы всю зиму накапливали силы, в то время как советские войска беспрестанно атаковали. Не добившись серьезных успехов, они попросту распылили силы.

Рокоссовский не переставал удивляться этой странной тактике Ставки и Генштаба. Было очевидно, что сражение проиграно. Теперь следовало отводить уцелевшие войска на наиболее подходящий рубеж (скорее всего к Дону) и туда же сосредоточивать все резервы. Затем, создав надежную оборону, втянуть противника в затяжные бои и тем самым остановить его продвижение. Но вопреки правилам военного искусства вновь, как и в самом начале войны, Ставка постоянно приказывала организовывать спешные контрудары. В результате толком не успевавшие развернуться соединения, вводимые в бой по частям, легко уничтожались гитлеровцами.