Фетишист. История Джерри Брудоса, «обувного маньяка» - Энн Рул
– И что, вы их забрали? Каким образом?
– Открыл сетчатый экран – он болтался на петлях. Я хотел только взять туфли, но тут она проснулась и зашевелилась. Пришлось ее придушить, чтобы она меня не увидела. На ней была пижама – штаны и куртка. Я расстегнул куртку, стащил с нее штаны и занялся с ней сексом. Она не сопротивлялась. Она очнулась, когда я закончил, так что я по-быстрому схватил три пары ее туфель – и черный бюстгальтер – и сбежал.
– А больше ничего не взяли?
Джерри искренне удивился. Он же не был вором! Он брал только туфли и белье.
– Нет, больше ничего.
– Вот, значит, как вы пополняли коллекцию белья и туфель?
– Иногда я брал белье с веревок, где оно сушилось. Но бывало, пробирался в дома и воровал.
– А черная грация, про которую мы говорили, – вы там ее взяли?
– Нет, в другой раз. Та, про которую мы говорили, была большая.
Брудос выпрямился во весь свой немалый рост.
– Я ее заметил на веревке в Портленде пару лет назад. Ну и взял себе.
– И сохранили?
– Ага. Вместе со всем остальным.
Очевидно, Брудос чувствовал себя в безопасности. Они спокойно беседовали о разных мелочах вроде воровства белья с веревок, а изнасилование в Портленде он преподнес как случайность, косвенно связанную с «коллекционированием».
Стовалу надо было вести себя осторожно, чтобы не выдать своего шока или осуждения в отношении его действий. История с черной грацией представляла опасность для подозреваемого, и он решил пока к ней не возвращаться.
– А когда вы жили в Портленде, больше ничего не случалось?
– Вы имеете в виду девушку с энциклопедиями?
Бинго.
– Да. Ее звали Линда.
– Она пришла ко мне домой, а я был во дворе. Сначала подумал, что это мальчик – у нее была короткая стрижка. Она сказала, что ей у нас назначена встреча. Я проводил ее к задним дверям, впустил в подвал и сказал, что хочу купить ее книги.
Стовал подождал.
– Еще кто-нибудь был дома?
– Я сказал ей, что мы будем не одни, но я соврал. Моя мать была наверху с моей дочерью. Она села на табурет в подвале, в моей мастерской, и стала уговаривать меня купить энциклопедии…
Я обошел ее со спины. У меня там был обрезок трубы. Я ударил ее трубой, и она упала с табурета. Потеряла сознание. Тогда я ее задушил, и она умерла.
Джерри Брудос только что сознался в первом убийстве. Джим Стовал спокойно слушал его, и Брудос продолжил описывать смерть Линды Слоусон.
– Моя жена отсутствовала, но мать была там. Я поднялся наверх и сказал ей поехать купить гамбургеров. Потом опять спустился, и тут услышал, как меня зовет тот мой приятель из Корваллиса.
– Как его имя?
– Нед Роулз. Я вышел из задней двери и подошел к главному входу. Сказал ему, что делаю в подвале нитроглицерин и сейчас не могу говорить, и он ушел. Я снова спустился в подвал и вытащил девушку оттуда, где я ее спрятал, из-под лестницы.
– Вы помните, что на ней было надето?
Это произошло полтора года назад. Стовал знал, что от тела, даже если его найдут, остались только одежда и кости. Поэтому описание одежды и украшений имело большое значение.
– Одежда? Не помню. На ней было голубое белье. Бюстгальтер и пояс для чулок. А еще красные трусики. Я примерил на нее кое-что еще – из моей коллекции.
Я не мог оставить ее у себя. Мать или жена могли ее найти.
– И что вы сделали?
– После полуночи, часа в два ночи, погрузил ее в машину и отвез на мост над Уилламет. Достал из багажника домкрат, чтобы все выглядело так, будто у меня шину спустило, и выбросил ее в реку.
– Но ее не нашли.
– Нет. Так и было задумано. Я привязал к телу груз.
– Какой?
Брудос сделал паузу. Если он ответит, то по-настоящему признает свою вину. Наконец он сказал:
– Головку блока цилиндров от двигателя.
– Вы хотите еще что-то рассказать о смерти Линды Слоусон?
– Я отрезал ей стопу.
– Отрезали стопу? Когда это было?
– Перед тем, как выбросить труп. Я не мог оставить ее себе, но хотел сохранить хотя бы малую часть. Я взял ножовку и отпилил ей левую стопу, потому что я правша. Я положил ее в морозилку и использовал, чтобы фотографировать и примерять на нее туфли.
– Она еще у вас?
Брудос покачал головой.
– Нет. Женщины могли ее найти. Через какое-то время я и к ней привязал груз и сбросил в реку.
– Помните что-нибудь еще насчет этой девушки? Линды Слоусон?
– У нее было кольцо. Кольцо класса или колледжа. Хотя нет, какой-то католической школы.
– Она вас не испугалась?
– Нет. Сидела себе, рекламировала мне книжки, а потом я подошел со спины. А когда я ее ударил, потеряла сознание.
Плотину прорвало, но оставалось еще три случая – а возможно, и больше, о которых его надо было расспросить. Поведение Джерри Брудоса заметно изменилось, стоило ему начать говорить о своих преступлениях. Он стал более дерзким и уверенным. Он провернул похищения, поставившие в тупик сотни полицейских, и теперь с гордостью делился деталями.
Стовалу предстоял очень долгий день.
– Знаете, Джерри, мы пытаемся понять, что случилось с Джен Уитни. Мы нашли ее машину возле I‐5, но ее саму – нет. Вы не знаете, куда она подевалась? Наверное, надо было хорошенько все спланировать, чтобы она пропала вот так, без следа.
Брудос едва заметно улыбнулся.
– Вы были знакомы с Джен Уитни?
– Не особо.
– Но как-то же вы с ней встретились. Как?
Брудос промолчал. От этого убийства их отделяло меньше времени; возможно, именно поэтому Брудос побаивался признаваться в нем. Джен Уитни пропала полгода назад.
– Понимаю, давно было дело. Аж в прошлом году, – сказал Стовал. – Можно и позабыть.
Это явно рассердило Брудоса.
– Я все помню.
– В прошлом ноябре вы жили в Салеме, верно? А работали где?
– В Либаноне.
– Джен Уитни пропала во вторник. Вы работали в тот день?
– Да… Ее машина сломалась на шоссе. Я ее увидел, когда возвращался домой в тот вечер.
– Какого она была цвета?
– Красно-белый «Нэш Рамблер». Стоял на обочине в двух милях к югу от Олбани. Она топталась рядом с двумя парнями. Хиппи.
Этого Джим Стовал не
