Константин Залесский - Сталин. Портрет на фоне войны

Главное — советская система еще не вышла за пределы своего исторического времени, обладала определенным запасом прочности. Для СССР итоги войны не были столь однозначно благоприятными, как для США. С одной стороны, в результате того, что Советская армия смогла «выбить дух из германского военного чудовища», международный авторитет «первой в мире страны социализма» неизмеримо вырос. СССР смог выйти из международной изоляции и, заняв почетное место «великой державы», претендовать на роль равноправного партнера Запада в деле послевоенного устройства мира. Тем самым не исключалась возможность реальной интеграции СССР в мировое сообщество. Еще до окончания войны в сенате США обсуждался вопрос о предоставлении Советскому Союзу большого (до 25 млрд долл.) займа для восстановления, разрушенного войной хозяйства. Вместе с тем, уже в последний год войны отношения между союзниками по антигитлеровской коалиции стали осложняться. К этому времени их цели и интересы все больше расходились. Слишком различались устройства двух сверхдержав, менталитет их политических лидеров. Так, Сталин, опираясь на марксистский анализ ситуации, в беседе с президентом Американской торговой палаты Эриком Джонстоном, совершившим поездку в СССР еще в июне 1944 г., предсказывал, что американское правительство после войны столкнется с серьезной длительной безработицей. И из этого анализа делал вывод, что «Соединенные Штаты только из чувства самосохранения будут стремиться посылать в Советский Союз свои продукты на почти любых условиях займа». Но и американская внешняя политика также находилась во власти неверных представлений. В США считалось, что «России придется нелегко без сырья, химического, электрического и железнодорожного оборудования, которые могут предоставить Соединенные Штаты; и что желание получить все это заставит ее поддерживать добрые отношения с США». Вовсе не случайно посол США в СССР Гарриман хотел использовать перспективу американской помощи после войны в качестве инструмента дипломатии. В конечном итоге уже к маю 1945 г. в результате взаимного непонимания вопрос о вкладе Запада в восстановительные работы в Советском Союзе был практически закрыт с двух сторон. После исчезновения общего врага — германского фашизма — их противостояние становится вопросом времени. Победа в войне породила в сознании советской верхушки иллюзию необыкновенной военной и экономической мощи страны, что в свою очередь привело к формированию нереалистического внешнеполитического курса. Борьба за повсеместное распространение коммунистических идей с опорой на «незападный мир» стала в конечном счете главной причиной поражения СССР в «холодной войне». Курс на военное противостояние с Западом оказался губительным для советской экономики, способствовал ее окончательному подчинению интересам военно-промышленного комплекса.

Таким образом, победоносное окончание войны, которое должно было стать точкой отсчета раскрытия сущностных сил советской системы, социальной ориентации экономики, что требовала теория и декларировали партийные документы, становится отправной точкой тотальной милитаризации страны. Однако ужесточение советской позиции и решение Москвы пойти на конфронтацию с Западом было просчетом не только Кремля. Оно было вызвано и многими ошибками в американской политике.

Стремясь выиграть время, Сталин пошел на чрезвычайные меры, чтобы побыстрее, не считаясь со средствами, создать собственное ядерное оружие и тем самым нейтрализовать атомную угрозу со стороны США. Широкомасштабные работы по созданию атомного оружия развернулись в 1946 г., тогда же, в мае, известным постановлением Совета Министров СССР было сформировано третье направление — по развитию ракетной техники. Определенная тенденция к демилитаризации советской экономики имела место до 1948 г. После чего были начаты беспрецедентные по своим масштабам военные приготовления. Как считает ряд авторов, главная причина этого — создание в 1947 г. Западного союза, а затем и НАТО, которые были восприняты советским лидером как приготовление к войне против СССР. Вслед за этим Советский Союз, сокративший в 1945–1948 гг. свои Вооруженные силы с 11 365 тыс. человек до 2874 тысяч, с 1949 г. вновь начал их увеличивать.

Несомненно, на выбор Сталиным пути послевоенного развития оказало влияние и давление определенных кругов из советского ВПК. В 1946–1947 гг. руководители военно-промышленного комплекса — Устинов, Хруничев, Первухин и другие — готовы были лечь костьми, чтобы сохранить, как они писали Сталину, «уникальные военные производства», и требовали наращивания вооружений. За ними стояли сотни тысяч рабочих и ИТР, занятых в оборонных отраслях. Хотя создание в 1949 г. атомной бомбы и победа революции в Китае существенно усиливали позиции СССР на международной арене, конец 40-х гг. отмечен беспрецедентными по своим масштабам военными приготовлениями. В ходе и особенно после корейской войны произошло новое усиление советских военных программ, а экономическое планирование все более подчиняется военному производству. Сталин, очевидно, в это время всерьез опасался войны с западным блоком. Некоторые авторы в связи с военными приготовлениями СССР и особенно итогами совещания военачальников в Кремле в 1951 г. считают, что СССР якобы готовился к превентивной войне. Однако это явное преувеличение. Представляется более верной позиция А.А. Фурсенко, считающего, что военные приготовления велись по причине высокой вероятности возникновения войны с Америкой, и Сталин рассматривал возможность применения ядерного оружия лишь в случае неспровоцированной агрессии против СССР.

Таким образом, с одной стороны, сразу после победы существовала самая большая за все послевоенные годы возможность изменений внешней и внутренней политики СССР, его очередной перестройки. Советское общество жило ожиданиями перемен и готово было их принять, а власть обладала для этого определенными ресурсами. Но, с другой стороны, эта возможность носила скорее теоретический, виртуальный характер. Прежде всего потому, что ситуация не была для страны и власти столь катастрофически разрушительной, как в годы «военного коммунизма», или в Китае после «культурной революции», чтобы кардинально менять курс. Поэтому Сталин, оказавшись в ситуации выбора, практически не имел альтернатив старому курсу. Приняв в сложившихся сразу после войны обстоятельствах ядерный вызов и подчинив послевоенное восстановление страны цели догнать США в области ядерных технологий, он в свою очередь в значительной мере лишает выбора и альтернатив развития страны своих возможных преемников по власти в СССР. В 1946–1989-х гг. главной глобальной проблемой, определявшей все остальные, была гонка вооружений США — СССР. Она началась с совокупных военных расходов всех стран мира порядка 100 млрд долл. в год, а закончилась 1 триллионом, причем с перспективой удвоения каждые 5 лет. Гонка вооружений потребовала крайнего напряжения сил обоих противников. В 70–80-е гг. весь валовой доход человечества не превышал 5–6 триллионов долларов. Даже страны НАТО, вчетверо превосходившие СССР и его союзников экономически и на порядок — технологически, изнывали под этим бременем. Им приходилось тратить на военные нужды целых 16 центов с каждого доллара национального дохода. Для СССР, который для поддержания паритета в вооружениях, вынужден был тратить 88 копеек с рубля (считая с расходами на поддержание союзников), бремя расходов на оборону было несравненно более тяжелым.