Кристиан Дюверже - Кортес

Кардинал Хименос де Сиснерос.

Биограф Кортеса Диас дель Кастильо.

Педро де Альварадо.

Порт Сантьяго.

Кортес во время осады Теночтитлана. Музей Америки. Мадрид.

Кортес с индианками. Одна из них была наречена при крещении Мариной.

Марина выступает в роли переводчицы Кортеса.

Первая церковь в Юкатане, построенная испанцами.

Вождь ацтеков Монтесума.

Головной убор Монтесумы. Исторический музей. Мехико.

Один из крестов, установленных испанцами вдоль дороги, ведущей от Веракруса в столицу Мексики.

Кортес встречается с Монтесумой.

Сражение Кортеса с ацтеками. С картины неизвестного художника. XIX в.

Кристобаль де Олид.

План Теночтитлана, начерченный предположительно Кортесом.

Кортес в шлеме с перьями с одним из его наиболее преданных офицеров Гонсало Сандовилем.

Затопление кораблей.

Тендиль, эмиссар Мотекусомы, вернулся в испанский лагерь неделю спустя с богатыми дарами. Кортес был восхищен. Золото предстало во всех возможных вариантах: великолепные украшения и ритуальные предметы свидетельствовали о высоком художественном таланте мексиканских золотых дел мастеров, а массивный солнечный диск из золота еще больше разжигал аппетиты испанцев. Тут были кулоны, щипчики, ожерелья, серьги, слитки, самородки, золотой песок, насыпанный в полые стержни ценных перьев, – словом, все, что могло разжечь воображение конкистадора. Наряду с золотом ацтекский император прислал предметы из перьев поразительной красоты, церемониальные одежды, парадные щиты, опахала и разноцветные султаны. Среди даров находились даже книги: два из тех знаменитых пергаментов, сложенных гармошкой, где затейливо сочетаются цветные изображения абстрактных фигурок и реалистичные миниатюры.

Любой другой на месте Кортеса возблагодарил бы небо за столь щедрый дар и поспешил бы поднять паруса, чтобы как можно скорее насладиться свалившимся на него богатством где-нибудь у себя на Кубе, в Санто-Доминго или Кастилии. Но Кортес был сделан из другого теста. За блеском драгоценного металла он с восхищением увидел то, что укрылось от других: утонченность мексиканской культуры. Мотекусома ошибся. Книги его тлакуило (писцов-художников) не заставили Кортеса уйти, но, напротив, укрепили его намерения относительно колонизации. Он поблагодарил за подарки, но подтвердил свое желание встретиться с Мотекусомой. Тендиль возвратился в Мехико, на этот раз с более чем скромными дарами испанцев (хрустальный кубок и три голландские рубашки), которые как бы говорили о том, что обмен сам по себе не является их целью. В отличие от прочих кастильских мореходов Кортеса не интересовала торговля.

Чтобы несколько расшевелить своих солдат, жаловавшихся на сильные восточные ветры и комаров, заполонивших весь лагерь, Кортес поручил одному из недовольных капитанов – Франсиско де Монтехо – исследовать побережье, чтобы подыскать новое место стоянки для кораблей.

Тендиль возвратился с категорическим отказом Мотекусомы принять Кортеса в Мехико. Посол снова прибыл не с пустыми руками: обилие дорогих перьев, богато расшитые хлопковые ткани, золото (как же без него), и – главная изюминка подношения – четыре зеленых камня, четыре огромных нефритовых шара, которые привели в восторг все войско Кортеса. Но эта щедрость ознаменовала конец переговоров; несмотря на беседы посла с Мариной и Кортесом, на «Аве Марию» и приобщение Тендиля к христианской вере, все контакты были прерваны. Две тысячи индейцев покинули лагерь, оставив испанцев одних посреди болота. Никто больше не заботился о их пропитании.

Мотекусома в тот момент был как никогда близок к победе. Конкистадоры роптали. Разбогатев, они мечтали о возвращении на Кубу. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Кортес в задумчивости бродил по берегу моря. Вместо борьбы с индейцами ему пришлось приводить в повиновение собственных солдат.

Градостроительство

Вилья-Рика-де-ла-Вера-Крус, май 1519 года

По воле случая или Провидения Кортесу не пришлось долго пребывать в тумане неопределенности. Два дня спустя после надменного ухода науа в испанский лагерь прибыло посольство тотонаков. Тотонаки, «люди жары», прозванные так ацтеками за то, что жили на раскаленном побережье Мексиканского залива, принадлежали к другой этнической группе, нежели науа, и с незапамятных времен населяли атлантические окраины восточной сьерры Мадры по ту сторону страны Веракрус. В течение нескольких веков они терпели гнет мексиканских науа, опутавших их земли сетью гарнизонов, обеспечивавших военно-политический контроль над всем краем. Центральная власть Мехико, навязавшая тотонакам чуждый им язык, вызывала понятную ненависть.

Благодаря Марине, сумевшей объясниться с пятью делегатами тотонаков на науатль, Кортес тотчас сообразил, какие выгоды он мог бы извлечь из этой многовековой вражды. Правитель Семпоалы, столицы тотонаков, оказавшийся большим роянистом, чем сам король, неожиданно предложил испанцам союз. Этот касик, запомнившийся всем хронистам своей тучностью, имел свои тайные планы: он понял, что власть пришельцев над огнем может оказаться ему полезной в борьбе с Мотекусомой. Со своей стороны Кортес решал главную проблему: теперь, опираясь на поддержку союзных индейцев, он мог остаться в Мексике и даже предпринять поход на столицу. Союз с тотонаками с этого момента стал краеугольным камнем конкисты.

Дальше все складывалось как нельзя лучше. Монтехо вернулся из своей экспедиции сильно разочарованным; он так и не сумел найти место, пригодное для устройства порта. Но мореплаватель все же обнаружил в восьми лье к северу от Сан-Хуана-де-Улуа укрепленный город на высоком мысу, который защищал вход на относительно безопасный рейд. Это был Куиагуицтлан. Город контролировался тотонаками. Кортес отметил для себя еще одну открывшуюся возможность.

В котле Сан-Хуана-де-Улуа закипала фронда сторонников Веласкеса. Уверенный в тылах Кортес мог теперь вскрыть этот гнойник. Он решает основать город. Прямо здесь, на дюнах Чалчиуткуекана, продуваемых всеми ветрами, в звенящих тучах комаров. Кортес уже имел опыт основания городов: Асуа, Баракоа и Сантьяго дали ему определенные знания в этой области. Он знал, что такое город, а главное, знал, какую власть город имеет над людьми. Воспитанный отцом, занимавшим разные должности в Медельине, Кортес усвоил, что королевская власть мало что может против городов, умеющих создавать богатства и имеющих собственные выборные органы управления. Он знал, что центральная власть не всегда выходит победителем из схваток с властью на местах, равно как и то, что подкуп толпы становится оружием не менее мощным, чем королевские милости. Кортес решил построить «Богатый город Истинного Креста» не ради удовольствия. Ему нужны были юридические условия для легитимизации своего положения.